Капитан внутренне чертыхнулся.
— Я живу среди этой рухляди уже много лет, — как можно мягче сказал он. — Ко мне, ясное дело, привыкли.
— Привыкли? Эти-то безмозглые твари? Ручаюсь, многие из них вас и в глаза-то никогда не видели! И тем не менее ни одна крыса на вас не бросилась. Любопытно, любопытно… Эй, ребята, пошли вперед, но осторожней! Сержант Поттер, включите биоактивизаторы «псов» на максимум. Если у каждой развалюхи эти твари будут задерживать нас по полчаса, мы не кончим работу и за год…
Еще три баржи полицейские обследовали без особого труда — мутанты больше не решались вступать в схватку. Но по мере того как отряд продвигался к центру космомузея, напряжение вокруг стало нарастать. Высоко в воздухе черной тучей носились нетопыри, образовав над головами людей нечто вроде стремительно вращающейся воронки. Крысы и другие местные животные, хоть и расступались неохотно по сторонам, но далеко не убегали, скапливаясь стаями между кораблями. Вскоре капитан не без тревоги обнаружил, что за отрядом на расстоянии десяти-пятнадцати метров следует целое полчище мутантов. Но еще больше его обеспокоило, что с каждым шагом полицейские приближались к месту, где скрывались беглецы. Висевшее в зените темное пятно флайера, казалось, исключало последний шанс для преследуемых. Последний, если Гэндальф не вспомнит о системе подземных туннелей…
— Кажется, они нас окружают, — тревожно произнес Слейтон, останавливаясь. На его лице все явственнее проступала растерянность. — Эй, Гордон, что вы на это скажете?
— Я думаю, надо убираться, пока не поздно, — мрачно ответил капитан.
— Жаль, флайеру негде сесть…
— Вы думаете, я отступлю?! — звенящим голосом закричал инспектор. — Быть может, здесь в двух шагах от меня, в одной из этих ржавых бочек, прячутся преступники, которых я разыскиваю полгода, и я должен отступить? И перед кем — перед стаей грязных жирных крыс? Да вы с ума сошли, любезный… Сержант, занимайте оборону. Мы сожжем всю эту нечисть напалмом!
Капитан понял, что недооценил Слейтона. Похоже, инспектор как следует допросил космического вора мистера Блодберга и вооружился на славу…
Не прошло и пяти минут, как энергично действующие полицейские, беспрекословно исполняя приказания сержанта, выстроили из разнообразной железной рухляди баррикаду двухметровой высоты. Еще одна короткая команда — и рядовые, отстегнув от пояса небольшие холщовые ранцы, достали по одной гранате, метнули их в мутантов и дружно упали на землю.
Гордон мгновенно повалился на бетон и закрыл глаза. Ослепительная вспышка — одна, вторая, третья, — и в воздухе повис непередаваемый вопль сотен гибнущих крыс, от которого у него мороз прошел по коже. А потом подкатилась тошнотворная волна запахов горящего мяса и шерсти…
— Вот так-то, Гордон, — хрипло сказал инспектор. Он с трудом поднялся на негнущиеся ноги и, опираясь рукой на измятую бочку, осторожно выглянул за стену баррикады. — Я ожидал нечто подобное и потому захватил с собой изрядный кусок свинцового сала… Ну, где оно, ваше вонючее войско? Взгляните, мой друг, вам это будет полезно.
Капитан, присевший на край какого-то ящика, отрицательно покачал головой. Его мутило от густого, отвратительного запаха.
— Почему мое? — произнес он с негодованием. — Вы что, всерьез считаете меня этаким Гансом с дудочкой, по команде которого со всех окрестностей сбегаются зачарованные крысы?
— Тем не менее вас они не трогают, — убежденно сказал Слейтон, жадно затягиваясь наркотической сигарой. — И это не случайно! Бросьте темнить, капитан, я все равно дознаюсь, в чем ваш секрет.
Капитан помолчал.
— Что ж, это верно, — сказал он и встал с ящика. — Секрет существует. Много лет назад, когда я по возрасту вынужден был оставить службу на Венере, мне предложили стать одним из служителей музея космоплавания — одним из сорока служителей.
— Сорока? — удивленно переспросил Слейтон, поперхнувшись.
— Да, поначалу нас было сорок… Ученые, техники, бывшие космонавты — люди опытные и влюбленные в космолеты. НАСА курировало всю работу в целом и, не считаясь с затратами, доставляло списанные корабли сюда, на территорию бывшего военного полигона, со всей Солнечной системы. О том, что космомузей превратится в простую свалку, тогда и предположить никто не мог, иначе для хранения кораблей-ветеранов выбрали бы, скажем, Луну, где, по крайней мере, металл не ржавеет. Но уже через полгода, когда на поле на вечный прикол встала первая сотня кораблей, начались неприятности…
— Неприятности? Какие?
— Самые разнообразные… Двое техников погибли при работах по консервации двигателя одного из лунных модулей — оказалось, что в фюзеляжных баках сохранились остатки топлива. Через месяц неожиданно сработала автоматика первого из марсианских лайнеров, и трое ученых-кибернетиков задохнулись в кессоне, из которого молниеносно был выкачан воздух. Ну, и так далее… Техника, видите ли, оказалась слишком сложной, чтобы так просто превратиться в груду безопасного металлолома.
Слейтон удивленно присвистнул.
— Вот это штука! В газетах, выходит, об этом помалкивают…
— Еще бы… Скандал был бы грандиозным! Дошло до того, что предложили уничтожить всю привезенную технику, а остальные космолеты хранить на Луне или пускать в переплавку. Но ученые воспротивились — им, видите ли, стало интересно, что же за технику они создают. И тут выяснилось, что меня старые космолеты не трогают.
— То есть как не трогают?
— А так же, как волчья стая порой не трогает ребенка, случайно заблудившегося в джунглях. Она принимает малыша в свой круг и по-своему воспитывает и заботится о нем. Не знаю, чем я приглянулся моим железкам, — в голосе Гордона прозвучала неподдельная нежность, — может, тем, что я с детства любил технику? Даже в космонавты я пошел ради удовольствия возиться с механизмами…
— Сержант! — неожиданно заорал Слейтон, тревожно озираясь по сторонам. — Эти твари вновь пошли на штурм! Мало им первой порции напалма… Ничего, мы накормим их досыта. Залп!