Заверс рассматривал новую жертву и испытывал разочарование. Вроде она подходила под описание в книге Священного сосуда, но что-то сильно тревожило его сейчас… У нее были светлые глаза и волосы, белая кожа, но по его ощущению, она явно выходила за предел допустимого.
- Вы кто? – спросила Дашка. – Отвяжите меня быстрее! А то этот урод может вернуться.
- Кого ты называешь уродом? – тихо спросил незнакомец.
Он говорил, а Дашка вдруг увидела его зубы. И сразу все поняла… Не могли быть у человека такие длинные и острые клыки. Не бывает таких зубов у обычного человека! Только… у Заверса!
Дашка задрожала всем телом, понимая, что уже никогда не сможет вырваться отсюда.
- Просто он очень злой, - еле слышно сказала Брянцева, - он ударил меня.
- Ударил? – усмехнулся Заверс и склонился прямо к ее горлу.
Затем провел изящным пальцем по ее голове и шее. И Дашка увидела, что он испачкан кровью, ее кровью. Наверное, когда Оми врезал ей, отбросив на камень столешницы, то пробил черепушку.
Заверс поднес палец к глазам, несколько секунд рассматривал и затем зачем-то облизал. Выражение его лица изменилось. Черты лица исказились, оно стало не просто неприятным, а вовсе страшным.
- Кто ты? – спросил он, склонившись к ее лицу и Дашка ощутила жуткое зловоние исходящее из его рта.
Вместо ответа, Дашка закашляла и вдруг почувствовала, что ей не хватает воздуха, и она вот-вот задохнется и умрет.
Заверс резко выпрямился, и капюшон упал с его головы на плечи. Брянцева обомлела и замерла.
На абсолютно голой голове Заверса имелись треугольные острые выросты. Он шли от его темечка к шее, и, бог его знает где, продолжались.
Нечто похожее Дашка видела в зоопарке у крокодилов.
Его уши были аномально длинными и заканчивались узким острием. Страшно представить каково тогда было его туловище!
- Ты не похожа на других тварей! – сказал Заверс и голос его теперь изменился, став глухим и скрипящим. - Но ты всегда будешь моей. Я заберу у тебя все: душу, кровь, тело. Но сначала я должен отметить тебя.
Дашка смотрела на это исчадие ада, чувствуя себя маленькой никчемной букашкой, на которую вот-вот опустится что-то тяжелое, обеспечив ничтожеству бесславное завершение жизненного цикла…
Заверс обошел стол и достал из золотого блюда в изголовье какой-то предмет. Когда он вновь попал в поле зрения, то Дашка увидела в его руке нечто странное. Это было похоже на печать с длинной ручкой.
Она не успела опомниться, как Заверс прижал эту дрянь к ее левому плечу...
Если сказать, что было больно – это ничего не сказать! Дашка орала так громко, что эхо пронеслось по залу и заставило скопище летучих мышей сорваться с пристанища под куполом потолка. Они носились по кругу, не находя себе места, громко хлопая крыльями и противно пища.
Заверс закрыл ее рот ладонью. Очень холодной! Слезы покатились по щекам Брянцевой, а тело вдруг превратилось в безвольную тряпку.
Ей казалось, что рана от ожога проникла до самой кости. Она не могла пошевелить ни пальцами, ни рукой.
Чудовище бросило печать в золотое блюдо и равнодушно выжидало, когда жертва придет в себя.
Через пару минут Заверс склонился над Дашкой, приблизив клыки к ее шее, и Дашке стало очень холодно! Ее тело сковала невыносимая тяжесть. Словно на нее вдруг обрушилась огромная ледяная глыба!
Нелюдь быстро вонзил зубы в пульсирующую на белой коже вену и принялся пить Дашкину кровь.
Брянцева понимала весь ужас происходящего, но не могла пошевелиться. Лучше бы она потеряла рассудок, чем осознавать эту уродливую реальность!
Силы покидали ее с каждой выпитой чудовищем каплей крови…
Прошло не более минуты. Заверс отстранился от несчастной и внимательно посмотрел в ее глаза. Неизвестно, что он в них прочел, но Дашка поняла, что клеймение и «завтрак» были лишь прелюдией к чему-то еще более страшному.
Заверс освободил от ремней конечности жертвы.
Он легко поднял ее на руки, поднес к кровати и, бросив на ярко красное покрывало, сорвал с себя плащ.
Его голое тело было покрыто безобразными глубокими язвами и шрамами. Дашка попыталась отползти, но Заверс схватил ее за рубаху, разрывая в клочья вполне прочную ткань вместе с кружевным бюстгальтером.
Она скрестила на груди руки, стараясь прикрыть наготу, но Заверс легко раздвинул их в стороны и навалился сверху…
Но вдруг что-то неуловимо изменилось. Зловонно дыша ей в лицо, нелюдь прорычал:
- Грязная кровь! Грязная кровь!
Он рухнул, прижимая Дашку своим телом к постели.