Они бежали возле пленниц, время от времени высовывая длинные языки и дотрагиваясь ими до голых рук или лодыжек матери и дочери.
Ринда каждый раз вздрагивала и пыталась отпрыгнуть в сторону, но Оми немедленно дергал за веревку, заставляя ее идти рядом.
Впереди показалась гора. За ней, скрытый чахлыми серыми, словно безжизненными деревцами, стоял черный мрачный дом с башенками на крыше.
Внезапно перед ними возникла большая черная пантера и Оми почтительно замерли.
Пантера обошла вокруг пленниц, втягивая ноздрями воздух. Грозно рыкнув, оголяя острые белоснежные клыки, она исчезла в зарослях также неожиданно, как появилась.
Мать и дочь долго вели по темному и холодному тоннелю внутри горы. Затем, втолкнули в пещеру, где небольшая часть пространства была огорожена толстой решеткой.
Ринда вцепилась в прутья клетки, боясь оказаться внутри, но Оми равнодушно дернул ее, отрывая тонкие пальчики девочки от холодного железа.
Пленниц бросили на грязные, дурно пахнущие шкуры и заперли на засов.
- Мамочка, прости меня, - плакала Ринда, прижимаясь лицом к плечу матери, - я не знала, что так будет.
- Теперь уже нечего об этом говорить! Это уже произошло и нужно подумать, как сбежать отсюда.
- Это невозможно! – Ринда подняла на мать полные слез глаза. – Решетки очень прочные, а тоннель такой долгий.
- Нет ничего невозможного, если верить! Правда теперь у нас нет синего камня, и будет очень трудно найти дорогу домой.
- Зачем же ты выбросила его в Озеро?
- Чтобы Оми не могли отнять камень и найти дорогу в Селище.
- Почему они не могут ее найти просто так? – удивилась Ринда.
- Твоя бабушка Киха знает. Больше никто. Это древний обряд.
Не прошло и часа, как появились Оми и утащили с собой Уку.
Ринда долго плакала, потом, укрывшись шкурами, казавшимися ей хоть какой-то защитой от внешнего мира, заснула…
Мать отсутствовала так долго, что Ринда уже успела проснуться. Она сбросила с себя шкуру, которой укрывалась и вскочила на ноги, всматриваясь в темноту тоннеля.
При свете факела он могла рассмотреть немного. Только противных черных летучих мышей, висевших под сводом пещеры да снующих возле клетки огромных крыс.
Вдруг серые твари бросились врассыпную, и вскоре стало ясно, что заставило их сделать это.
В тоннеле послышались шаги и в круге тусклого света возникли Оми. Их было двое, и они тащили под руки ее несчастную мамочку.
Ринда вжалась лицом в решетку. Ей казалось, что проклятые твари убили ее. Светлые длинные волосы Уки, уже не были собраны в косу, а неопрятно свисали на лицо. Тонкая шея безвольно склонилась набок, руки безжизненно болтались, а ноги волочились по земле, цепляя чунями мелкие камешки. Светлая рубашка матери была порвана и испачкана кровью.
Оми кинули Уку в клетку и безмолвно удалились.
- Мамочка! – Ринда бросилась на колени перед матерью, убирая волосы с ее лица. – Ты же не умерла? Мамочка!
Ринда прижалась ухом к ее груди, слушая сердце, и тут Ука глубоко вздохнула и открыла глаза. Она ощупала пальцами шею, и девочка увидела две красные ранки с запекшейся кровью.
- Они пили твою кровь? – в ужасе отпрянула Ринда, плача.
- Не они… Заверс.
- Как же так, мама? Что теперь будет?
- Он сказал, что не тронет тебя. Что ему хватит меня. И Оми не будут пить твою кровь тоже. Так он сказал…Господи, прости меня!
Ни мать, ни дочь не верили словам Заверса. Когда на следующий день появились Оми, Ринда спряталась за спину матери, думая, что настал ее черед.
Оми открыли клетку. Поставив на землю кувшин и бросив рядом с ним кусок мяса, твари удалились.
Ринда кинулась к кувшину, к своей радости обнаружив в нем воду, стала с жадностью пить. Есть не хотелось, но взяв в руки кусок поджаренного на огне мяса, девочка почувствовала, что действительно голодна.
- Мама, поешь! Ты очень бледная.
- Съешь сама, а мне уже не нужна еда. Обычная еда.
- Как это? Без еды невозможно жить.
- Заверс пил мою кровь. Теперь я не совсем человек. Вернее, совсем не человек…
- Что ты говоришь! Это неправда! Ты моя мамочка, самая лучшая, я так люблю тебя.
- Я сделаю все, чтобы ты выбралась отсюда…
Оми уводили Уку почти каждый день и каждый раз, возвращаясь, она долго лежала на шкурах не в силах говорить и двигаться. И тогда Ринда сидела возле нее, гладя по голове и уговаривая не умирать…
Иногда Ринду выводили на прогулку. Оми связывал ее руки прочной веревкой и тащил за собой, злобно шипя, когда Цириды собирались вокруг. Открывая пасти, они пытались дотянуться до девочки своими мерзкими длинными языками.