— Галиотт, — Жанна смотрит прямо в глаза служанке, — Галиотт, почему мне не говорят, как умер отец? Расскажи. Клянусь, никто не узнает об этом… Я уже не девчонка… Мне шестнадцать лет. У меня есть право.
Старуха резким движением отворачивается. Она разглаживает передник и, неуклюже переступая больными ногами, спешит за Анриеттой.
В одиннадцать часов в Лану приходят люди из Ланглуа. По пути жандармы рассказали им о преступлении, которое совершил схваченный ими человек. Пришли Жермен и Леон Тюрпо. Братья садятся на бортик поилки и с серьезными лицами слушают рассказ Антуана. Когда владелец фермы замолкает, они согласно кивают и бормочут слова утешения, думая про себя, что сами едва не стали жертвами. Этот работник приходил к ним, в Ланглуа, наниматься неделю назад. Они тут же взяли его из-за приятного облика. Сезонник принялся за работу и работал за троих, не жалуясь на трудности, несмотря на возраст. Он был виртуозным косарем — таких встретишь не часто. Но как раз позавчера, начав косить с самой зари, он вдруг бросил серп и ушел, не сказав ни слова, будто был озабочен ведомыми только ему событиями. Пытаясь его удержать, Жермен заметил на его высоком благородном лбу морщины беспокойства. Никакие слова и обещания не поколебали его неожиданного решения.
Мужчины несколько минут молча переглядываются. Наконец Тюрпо уходят, благодаря судьбу за удачу. Когда они скрываются за поворотом, появляется Блез, сын Леона. Он пришел из Нолленса. Антуан удалился в столовую. В дверях показывается Жанна с пустым ведром и направляется к колодцу.
Когда девушка замечает парня, в ее глазах вспыхивает огонек удовольствия, но она не останавливается, а равнодушно кричит ему:
— А вот и ты!.. Ты пришел слишком поздно, твои только что отправились восвояси, поспеши, может, догонишь их… До свидания!
И начинает крепить ведро к длинной колодезной цепи. Жанна опускает ведро, придерживая железные звенья ладонями. Дно ведра глухо звякает, ударившись о воду. Блез подходит к девушке. Он не осмеливается заговорить с нею. Еще ни разу она не была с ним так сурова, а теперь и вовсе притворяется, что не замечает его. Потом все же поворачивается к Блезу, и он улыбается. Губы его растягиваются, приоткрывая зубы волчонка. Жанна не смягчается. Не отвечая на улыбку, она ставит колено на край колодца и тянет наверх полное ведро. Вода выплескивается из ведра и стекает по стенкам колодца, как грозовой ливень. Девушка вынимает полупустое ведро. Блез помогает поставить его на камень. Вместо благодарности она окидывает парня ледяным взглядом с головы до ног. Ее лоб морщится. Жанне хочется выглядеть враждебной, но ямки на загорелых щеках выдают ее. И парень вдруг заливается громким радостным смехом.
— Ты хочешь поиздеваться надо мной. Похоже, это доставляет тебе удовольствие, и, честное слово, не знаю, рада ты меня видеть или я тебе разонравился… А ведь три дня назад мы вдвоем… Помнишь?
Жанна откидывает голову, и волосы ее рассыпаются по плечам. Потом она вскидывает глаза — Блез выше ее на голову — и смотрит на него взглядом повелительницы.
— А зачем тебе знать, рада я тебя видеть или нет? Думай что хочешь, а если я тебе не нравлюсь, можешь здесь не появляться.
Блез недоумевает. Он не ждал подобного ответа.
— Ты изменилась… Я не то хотел сказать, Меченая…
На этот раз Жанна не сдерживает гнева.
— Прежде всего отныне я не желаю, чтобы меня называли Меченой, понял? Кто меня любит, так называть меня не должен, разве моя вина, что меня уронили при рождении, иначе не появилось бы этой метки на лбу. Я здесь ни при чем…
Она проводит рукой по шраму в центре лба, где кожа словно лопнула от сильного удара. Две неглубоких вмятины в форме креста обычно имеют синеватый цвет, но с предыдущего дня шрам стал красноватым.
— Я не хотел… — Блез смущен.
— Знаю, — произносит Жанна, успокоившись. — Прозвища дают, не думая о зле, со смехом. А потом все забывают настоящее имя и всю жизнь издеваются…
Она опускает голову. Парню кажется, что поблекло солнце. Жанна хватает его за руку.
— Мне не хочется, чтобы ты как бы издевался надо мной…
Голос ее становится нежным и дрожит от едва сдерживаемых чувств.
Блез легонько пожимает мокрую ладошку Жанны. Двадцатилетний парень красив. Его мужественное лицо сияет. Широко распахнутая на груди рубашка удлиняет шею и загорелое лицо. Черные кудри ниспадают на высокий лоб. Блез не выглядит тяжелым увальнем, как его родичи, и речь у него не столь груба. Жанна знает, как обходиться с ним. Он создан для нее. Но с того момента, как она нашла этот камень, в нее вселилось желание позлить Блеза — его и всех остальных. Это желание терзает ее, как голод — бродячего пса.