В ответ я услышал несколько весьма изысканных ругательств. А потом наступила тишина.
Когда, спустя минут десять, я вышел из транса и открыл глаза, то наткнулся на немигающий и подозрительный взгляд чародейки. Она сидела, опершись на ствол жгутохвата. Вокруг нее валялись отрубленные щупальца незадачливого дерева. Все, которыми оно могло дотянуться до своей жертвы. Оставшиеся у хищного дерева гибкие отростки извивались в метре от сидящей чародейки, не в силах достать до нее. Сама же волшебница обращала на них внимания не больше, чем на стайку надоедливой мошкары.
— Ты кто такой? — повторила она свой вопрос, только на этот раз весьма угрожающим тоном.
— Тебе не все ли равно? Теперь ты жива и свободна. Зачем лишние вопросы, если можно спокойно обойтись без них?
— И это говорит тот, кто связал меня заклятием истиной крови? — саркастично ответила чародейка.
— Другого выхода не было. Иначе ты составила бы ему компанию. — И я стрельнул взглядом в сторону мертвого мага воздуха.
— Это ты его? Или с тобой кто-то еще? — с насмешкой спросила волшебница.
— Странно слышать такой вопрос от мага четвертого уровня. Посмотри вокруг. Ты еще кого-нибудь видишь? — равнодушно ответил я.
В глазах чародейки промелькнуло неподдельное удивление, и она пристально вгляделась в меня.
— Как ты смог достичь третьего уровня в таком юном возрасте? — настороженно спросила она. — На иллюзию не похоже. Это твой истинный облик.
— Тебе не кажется, что мы с тобой задаем слишком много вопросов и не дали еще ни одного ответа? — Я насмешливо посмотрел на чародейку. — Может тогда просто помолчим или лучше вообще продолжим каждый свою дорогу?
Я хотел дать ей понять, что мне от нее ничего не нужно, и она при желании может хоть сейчас убираться на все четыре стороны. Одновременно с этим я знал, что она от меня никуда не денется. И чародейка это тоже прекрасно понимала.
— Ты это серьезно? — несколько раздраженно спросила она. — Ты произнес надо мной заклятие истинной крови. И, судя по моим ощущениям, которые меня редко обманывают, оно было весьма мощным. А это значит, что как минимум полгода мне придется за тобой присматривать, деточка.
— За меня можешь не переживать. Я сам сумею о себе позаботиться. В ближайшие полгода помирать я уж точно не собираюсь, — усмехнувшись ответил я.
— Свежо предание, да верится с трудом, — иронично сказала чародейка, указывая на мой шрам от черной метки. — Я вообще не понимаю, как ты после этого выжил.
В чем-то она была права. Во всяком случае на ее месте я бы вел себя точно так же. Все дело было в заклятии истиной крови, которое я применил для ее спасения. Суть в том, что оно связывало двух магов на определенный срок, продолжительность которого зависела от мощности и искусности заклятия. И связь эта была настолько прочной, что оба мага чувствовали раны и физическую боль друг друга на любом расстоянии. А если кто-то из них умирал, то в тот же самый миг погибал и второй. Вот почему чародейка порезала мне шею. Вот почему она при всем своем раздражении от произошедшего изъявила желание приглядывать за мной в течение полугода.
— И что ты собираешься делать? Таскаться за мной, даже несмотря на то, что я этого не хочу?
— Слушай, красавчик, — брови чародейки сошлись к переносице. — Тебя никто не просил меня спасать. Но раз уж ты это сделал, то придется какое-то время потерпеть мое присутствие. Второй раз так просто и глупо расставаться с жизнью я не собираюсь. Кстати, — и она, прищурившись, с подозрением поглядела на меня, — а зачем ты вообще полез меня спасать? И что ты делаешь в этой, прости за выражение, заднице мира?
— Ну, во-первых, рад слышать, что ты тоже хочешь жить. А то я уж было подумал, что не протяну ближайшие полгода отнюдь не по своей вине. Во-вторых, что я тут делаю, не твоего ума дела, любезная леди. А вот насчет того, зачем я вообще в это ввязался, отвечу. Пока, лежа в укрытии, я размышлял, стоит ли вообще спасать твою неблагодарную задницу, твой имбецильный преследователь между делом сообщил во всеуслышание, что ты чем-то очень насолила генерал-губернатору. А я, признаться, весьма недолюбливаю этого мерзавца. И человек, который сумел хоть в чем-то утереть ему нос вызывает во мне, как минимум, уважение, несмотря на всю свою нахальность. Так что благодари своего мертвого дружка. Если бы ни его страсть к громким разговорам, то на его месте была бы ты, а он ушел бы отсюда на своих двоих.
— Грубовато, но зато честно, красавчик, — теперь уже более благосклонно улыбнулась чародейка, поднимаясь с земли. — Слушай, а может забудем про то, что мы тут друг другу наговорили и начнем с чистого листа?