Однако переоценивать результаты этой дорогостоящей процедуры тоже не стоило. Начальник охраны генерал-губернатора был весьма опытным магом. Звали его Гектор. Именно он в прошлый раз нанес Гюрзе главный сокрушительный удар, лишивший ее большей части магических сил, а после отправил за ней своего верного пса.
Сейчас он ее не узнал. Пока. Но теперь он настороже. И значит Гюрзе нужно быть предельно аккуратной.
Чародейка улеглась рядом с князем Зубовым и, успокоив мысли, вошла в легкий транс, придав своей ауре цвет крепко спящего человека. После этого, углубив трансовое состояние, она начала осторожно аккумулировать из магического эфира силы, повышая свой и без того довольно весомый колдовской потенциал. Если дело дойдет до схватки, то ей понадобится чертова куча энергии и примерно столько же везения. Главное, чтобы не влипнуть во что-то серьезное в особняке князя. Тогда у нее не будет ни единого шанса.
Рано утром, когда по расчетам Гюрзы ее пробуждение уже не должно было вызвать особых подозрений, она открыла глаза. Грациозно выскользнув из-под одеяла, чародейка сходила в душ, привела себя в порядок, оделась и направилась в кабинет.
Князь Зубов тем временем все еще был отягощен беспокойным похмельным сном. После вчерашнего алкогольного угара его пробуждение обещало быть весьма тяжелым. И лучше, если в этот момент он будет один. Светить своей помятой физиономией перед прелестной баронессой он вряд ли захочет.
Когда Елизавета Михайловна вошла в кабинет, Гектор уже был там. Приняв надменный вид, баронесса холодно смерила его убийственным взглядом и молча прошла к своему рабочему месту.
Вчера князь Зубов, прежде чем натрескаться, поверхностно ввел ее в курс своих финансовых дел. Как он и обещал, для Елизаветы Михайловны в его кабинете был уже готов ноутбук с необходимым программным обеспечением. Накануне баронесса смогла только мельком просмотреть финансовые отчеты, так и не успев дойти до первичных документов. И сейчас нужно было исправить этот недочет. Свою роль Гюрза хотела отыграть идеально.
Она села за стол, открыла ноутбук и принялась за работу. Примерно через пять минут, она взяла из лежащей рядом пачки чистый лист бумаги и полезла к себе в сумочку. Копалась она в ней довольно долго. Потом нервно вытряхнула ее содержимое на стол и внимательно его изучила.
— Да где же эта противная ручка⁈ — наконец, не выдержав, воскликнула она.
— Вчера вы оставили ее на столе, мадмуазель, — раздался позади равнодушный голос.
— Вас забыла спросить, бесстыдник! — резко бросила она через плечо и нервным шагом двинулась за ручкой.
Вернувшись на свое место, баронесса стала собирать в сумочку разбросанное на столе содержимое. Добравшись до бутылочной пробки, она сделала вид, что хочет выбросить ее в мусорное ведро. Однако рука Елизаветы Михайловны задержалась на полпути. Баронесса злобно хмыкнула, глянув через плечо, и демонстративно засунула пробку обратно к себе в сумочку.
Час прошел за упорной работой. Елизавета Михайловна скрупулезно раскладывала по полочкам все финансовые операции князя Зубова и резюмировала свои выводы на листке бумаги. Ей было предельно ясно, что это только вершина айсберга. К части, скрывавшейся под водой, никто ей доступа не даст. Баронесса осознавала, что сейчас ее могут банально проверять на компетентность. В предоставленных данных была хорошо спрятана одна утечка. Елизавета Михайловна обнаружила ее к исходу часа. Если это все, что от нее требовалось, то князь ее весьма недооценивает. Хотя, с другой стороны, все эти цифры и отчеты могли быть простой фикцией и служить лишь ширмой для того, чтобы затащить ее в постель.
По прошествии часа в кабинет вошел слуга и принес кофе с бисквитами. Баронесса оторвалась от работы и, смерив неприязненным взглядом Гектора, который упорно изображал статую у выхода из кабинета, принялась за легкий завтрак. Кофе — это именно то, чего ей сейчас так не хватало, чтобы почувствовать себя в форме. Зажмурившись от удовольствия, она пригубила бодрящего и ароматного напитка.
В этот момент дверь из спальни генерал-губернатора открылась и на пороге показался улыбающийся Михаил Петрович. Выглядел он несколько помято, но при этом был, как всегда, чисто выбрит, опрятно одет и весьма щедро надушен.
Как хорошо, что за спальней князя не ведется никакой слежки, подумала баронесса. В противном случае Михаил Петрович весьма бы расстроился, узнав, что вчерашние незабываемые постельные приключения были лишь искусно наведенной иллюзией.