Пока все дела могут и подождать.
Просторная равнина вокруг Уртаги пестрела разноцветными демоническими рожами, красными плащами воинов Дома Розы, шерстяными тушами уцелевших в мясорубке с големами минотавров. Потрепанный, покрытый свежими швами и перемазанный целебными мазями Гарул восседал у огромного костра и рвал зубами кусок зажаренного целиком кабана, хлебая брагу прямиком из бочонка и попутно вещая обступившим его любопытным слушателям о том, как он на кулаках сражался с устрашающим черным чудовищем, покрытым шипами и едва ли не изрыгающим пламя.
Усмехнувшись, я перевел взгляд туда, где на фоне неспешно темнеющего неба возвышались очертания руин, в которых оказались заживо сожраны тысячи эльфийских воинов. Харьдары, которых я привел, управляя ими с помощью слепленного Мортоном артефакта, аж с самой западной границы Края, сейчас все еще оставались там. Вспомнив, как я впервые взял их под контроль, поморщился.
Еще бы — стоило только надрезать лезвием черного клинка кожу на предплечье, как меня буквально пронзило отвратительное чувство, схожее с тем, что я испытывал, когда ко мне в голову пыталась забраться Аннери. Только в этот раз оно было стократ сильнее и, боюсь, если бы не впиташий уже несколько великих душ доспех, мигом откликнувшийся на это чувство и волной чудовищного жара изнутри приведший меня в себя, могло бы прочно укорениться в моей башке. От осознания этого меня всякий раз передергивало — все таки харьдары и контроль над ними хоть и полезная, но чертовски опасная хрень, лишний раз связываться с которой себе дороже.
Потому я принял решение оставить их пока в руинах, чтобы они вычистили их от трупов, переработав те в себе подобных, после чего верну всех тварей обратно за Нельт, где прикажу им драться друг с другом до тех пор, пока не останется лишь один. Избавившись от него, я тем самым положу конец угрозе харьдаров не только Краю, но и остальному миру — нечего им делать под небом Эртарии. Слишком это мерзкая и опасная сила — пусть сгинет и не показывается больше.
До тех пор, пока я не передумаю, естественно.
Вот только чтобы это произошло, должно случиться нечто максимально значимое. По пустякам вновь подвергаться тем мерзким ощущениям, что овладевают мной всякий раз, как я мысленно обращаюсь к подконтрольным тварям, у меня никакого желания нет. Слишком уж навязчивая жажда крови, жестокости и убийства накатывает, стоит только отдать им любой приказ. Словно то, что было вложено в харьдаров их создателями, пытается прорваться и овладеть еще и мной. Благодаря доспеху этого до сих пор не произошло, но сомневаюсь, что он сможет оберегать мой разум вечно. Потому не стану более заигрывать с этими отвратительными тварями и предпочту избавиться от них всех разом.
Такая сила мне ни к чему. Пока.
— О чем задумался? — раздался за моей спиной знакомый голос.
Обернувшись, я окинул взглядом подошедшую Гианору. Эльфийская принцесса была все так же сногсшибательна, что особенно хорошо подчеркивал обтягивающий костюм для верховой езды. В руках она держала кубок с вином, который с улыбкой протянула мне. Я принял его и, молча опустошив, отбросил прочь. Шагнув к ней, обвил руками и прижал к себе.
Напрягшаяся было от неожиданности принцесса вмиг расслабилась и обольстительно улыбнулась, красноречиво облизав губы. Я не медля ни секунды припал к ним, наслаждаясь мимолетным привкусом вина и ее телом в своих руках. Пропихнув язык ей в рот стиснул ладонями ягодицы, лаская мягкую, аппетитную попку сквозь ткань штанов.
Со всеми этими перипетиями здесь и на западе я уже несколько дней кряду не отдавался плотским утехам, что для меня было своеобразным антирекордом, который я вынужден был поставить в силу обстоятельств. Потому сейчас, стоило только ощутить облегчение от наступившей развязки эльфийско-харьдарской эпопеи и прижать к себе потрясающее тело моей принцессы, как желание накатило неудержимой волной.
Все эти интриги, планы, заговоры, попытки переиграть всех врагов одновременно и при этом нигде серьезно не накосячить здорово изматывали — куда ощутимее, чем повседневные государственные дела, к которым я уже успел привыкнуть. Потому, дабы сбросить напряжение и наконец расслабиться после всего этого, мне, походу, придется не вылезать из покоев до самого визита Эристинии. Благо, девочек у меня для этого хватает, а значит беспокоиться не о чем.
Прервав поцелуй и отстранившись от меня, Гианора тяжело задышала и усмехнулась уголками губ.
— Все прошло так, как ты и планировал, — произнесла она.
— Я же говорил тебе — просто положись на меня и следуй указаниям, — напомнил я. — Рад, что ты так и поступила.
Ага, потому что иначе она поступить и не могла. Само собой говорить об этом ни ей, ни Эристиние я не собираюсь, вот только штука в том, что в ту самую ночь, когда эльфийская принцесса извивалась подо мной на кровати, вскрикивая и раз за разом кончая, этажом ниже наряду с ней неустанно трудилась полезнейшая из моих игрушек — Аннери. Да, после того, что я с ней сделал, ее способность проникать в чужие головы и брать других под свой контроль обратилась в жалкое подобие самой себя. Но полностью-то она сгинуть не могла, потому кое-какие крохи у Аннери все еще остались.
Благодаря определенным экспериментам, которые мы с Таланой ставили на нашей дорогой игрушке, быстро выяснилось, что она по прежнему способна забираться в чужие головы — вот только исключительно своими силами ей обойтись не удавалось. Приходилось помогать. Как? А очень просто.
Нужно было просто до предела снизить бдительность жертвы, тем самым не давая ей уловить тот момент, когда ею пыталась бы овладеть, забравшись внутрь, чуждая воля. Например затрахать до судорог, если мы говорим о девушке. Это я и провернул с Гианорой, заодно усилив эффект каплей афродизиака — от тех ощущений, что я подарил ей после, она, естественно, пребывала в таком смятении, что ни о каком осознанном сопротивлении Аннери и речи не шло. Потому той и удалось окончательно сломить волю эльфийки и разложить ее передо мной, словно открытую книгу, в которую только и оставалось вписать необходимую последовательность действий.
Что я и сделал.
В одиночку, без былых сил Аннери не могла толком управлять тем, в чью голову забиралась, но позволяла делать это другим. В основном, естественно, мне. Иногда Талане, когда той хотелось с кем-то поиграться. И еще Юлие.
Ведь именно Юлия позаботилась о том, чтобы Рози стало известно, что из себя представляет наш черный артефакт и на что он способен. У бывшей помощницы Мортона и без того были проблемы с силой воли, а после того, как я наносил ей визиты, из раза в раз стараясь втереться в доверие и притупить бдительность, одновременно заставляя ее чувствовать неловкость, у нее и вовсе не оставалось шансов сопротивляться воздействию Аннери.
В этот момент и подключалась Юлия, снабжая подругу инструкциями касательно того, что она должна сказать своему мастеру, на какие соображения его натолкнуть и какие книги передать, чтобы он поскорее додумался до того, как воспользоваться артефактом и с его помощью взять под контроль харьдаров. Стоило только нам с Юлией прочесть об этих существах в присланных Фалькией книгах, как их схожесть с нашими жуками стала очевидна — как и тот факт, что их точно так же можно контролировать с помощью шара.
Потому Мортон, даже не осознавая этого, с самого начала действовал исключительно в моих интересах.
Как и Гианора. Она, правда, и без того никогда не была на стороне Малиэля и играла за нашу с Эристинией команду, но в тот момент я не был в этом до конца уверен, а потому предпочел перестраховаться. Уж не знаю, как бы все закончилось, не сделай я этого, но теперь, в любом случае, задумываться об этом ни к чему.
Мортон мертв, харьдары более не представляют Краю опасности, как и разгромленные эльфы и дохлый Малиэль. В итоге все обернулось в нашу и только нашу пользу. В первую очередь благодаря, конечно же, мне любимому — одному богу-дракону известно, сколько я ломал голову, продумывая все эти планы и на ходу меняя их едва ли не полностью, стоило только появиться в уравнении новым переменным.