— Тогда почему же Поливайнос снова не превратился в человека?
— Может быть, сам не захотел? Как мне известно, он специализировался по сельскому хозяйству, и если верить письму Пегги, то у него была натура Казановы.
— Неудивительно, Что вы так саркастически отнеслись к моей лекции, — сказал я. — Вы знали об этих двоих гораздо больше, чем я. Но это вовсе не извиняет ваши колкости в адрес моей лысины и вставных зубов.
Она отвернулась.
— Знаете, почему я это говорила? Потому что вы были в штатской одежде и вам были даны такие широкие полномочия.
Мне хотелось спросить у нее, не изменила ли она свое мнение. Кроме того, я подозревал, что она сказала далеко не все, что знала, но мне не хотелось на нее давить. Поэтому, я продолжал рассказывать ей о Дархэме. Кое-что я утаивал — самое важное. Но надо было как следует подготовить ее…
— Значит, — сказала она, — все, что здесь произошло, соответствует представлениям доктора Босуэлла Дархэма о гипотетическом Золотом Веке?
— Да, — кивнул я. — Он часто жаловался нам на лекциях, какую возможность упустили древние греки. Он говорил, что если бы боги удосужились взглянуть на своих смертных подопечных, они увидели бы, что можно покончить с болезнями, нищетой, несчастиями и войнами. Он утверждал, что древние боги были реальными людьми, которые тем или иным способом приобрели сверхчеловеческие способности, но не знали, как пользоваться ими, так как были несведущи в философии, этике и науке.
Он частенько поговаривал, что смог бы управиться получше, и однажды прочел нам лекцию «Как быть богом и получать от этого удовольствие». Она вызвала у нас смех, потому что трудно было представить себе что-либо менее божественное, чем Дархэм.
— Это я знаю, — сказала Алиса. — Пегги писала мне, что именно это так раздражало Поливайноса. Он не понимал, что профессор просто сублимирует. Вероятно, он придумал золотой век как место, куда он мог бы сбежать от своей жены. Бедняга!
— Хорош бедняга! — фыркнул я. — Он сделал как раз то, о чем грезил. Многие ли могут похвастаться этим?
— Никто, — призналась она. — Но скажите мне, каков был главный тезис Дархэма в его «Золотом Веке»?
— Он утверждал, что история показывает, что так называемый обычный человек, Человек Вообще, это хороший малый, который хочет, чтобы его оставили в покое. Его идеалом является жизнь без болезней, с изобилием еды, развлечений, секса и привязанностей, без головной боли об оплате счетов и налогов, и пусть труда будет столько, чтобы не надоели развлечения, а главное, чтобы кто-нибудь думал вместо него. Большинство взрослых хотят, чтобы какой-либо бог все это для них устроил, пока они будут заниматься только тем, что им приятно.
— Он ничем не лучше Маркса и коммунистов! — воскликнула Алиса.
— Абсолютно не похоже, — возразил я. — Он сумел создать рай прямо здесь, стоит нам только посмотреть вокруг себя. Он не проповедовал какую-то особую идеологию. Он…
Я замолчал, боже! Я защищал профессора!
Алиса хихикнула.
— Вы изменили свое мнение?
— Нет, — покачал я головой. — Отнюдь нет. Потому что у профессора, должно быть, изменился склад ума. Он стал диктатором. Он применяет силу. Взгляните на Поливайноса.
— Это не пример. Он всегда был ослом, таким и остался.
Ответить я не успел. Горизонт на востоке осветился яркой вспышкой. Секундой — другой позже звук взрыва дошел до нас.
Мы были ошеломлены, поскольку знали, что подобные химические реакции никак не могут иметь место в этой долине.
Алиса схватила меня за руку и резко сказала:
— Может быть, это досрочно началось наступление? Или атака, о которой нам ничего не сказали?
— Не думаю. Почему именно в это место должна быть направлена атака? Пойдем, посмотрим, что там произошло.
— Понимаете, я сперва думала, что это молния. Только… это было вроде молнии наоборот.
— Восходящая молния, вы это имели ввиду? — спросил я.
Она покачала головой.
— Нет. Ее ствол — был черным.
— Я видел молнии, которые ветвились как деревья. — начал я. — Но это первое дерево из всех… — Я замолчал и пробормотал: — Нет, это безумие. Нужно подождать с выводами, пока мы не попадем туда. Только тогда можно будет сказать что-нибудь определенное.
Мы сошли с проселочной дороги и повернули направо, на асфальтированное шоссе. Это была дорога из аэропорта в Мелтонвилл, находящийся километрах в двух отсюда. Еще один взрыв озарил восточную часть неба. На этот раз мы заметили, что он был гораздо ближе, чем мы считали поначалу.