Значит, мой план удался. Я только что прошёлся меж двумя опаснейшими началами. Между лекарской магией и некротикой. Очистил организм Токса, но при этом сохранил его мозг. Но дело до конца доведено не было. Похоже, некротика засела прямо в центральной нервной системе. И доставать её оттуда будет крайне непросто. Один лекарь с этим не справится. И два, и три…
Нет. Для этого дела нужен лекарь и некромант. Если я хочу навсегда излечить Токса от этой скверны, мне обязательно потребуется владыка тёмных магических искусств.
Иначе этот инцидент повторится вновь.
— Держись, дружище, скоро придёшь в себя, — прошептал я и перенёс Токса на кресло гостиной, после чего прикрыл клеща пуховым пледом.
Затем, отмыв руки от собственной крови, я пошагал к подвалу. Мысли о произошедшем до сих пор витали в моей голове. По логике Токс не должен полностью зависеть от некротики. В его теле есть душа. Организм не успел начать разлагаться. Я всё время поддерживал его жизненной энергией. Значит, можно убрать некротику и не убить Токса при этом. Но как это сделать может знать только некромант.
— Ты чего так долго? — бросил мне Илья Синицын, когда я спустился в подвал. — Я осмотрел твой подвал. Как ты и просил — я ничего не трогал.
— Ну? И что скажешь? — поинтересовался я.
— У меня к тебе только один вопрос, Алексей, — вздохнул Синицын. — Тебе одного суда не хватило? Хочешь, миновав каторгу, сразу на смертную казнь отправиться? Ты чего тут устроил⁈
— Ещё скажи, что доложить на меня собрался! — огрызнулся я.
— Я-то не доложу! Я — твой финансовый советник. И буду нести этот «титул» с гордостью. До тех пор, пока тебя не посадят, разумеется, — пожал плечами Илья.
— Вот поэтому я тебя сюда и позвал. Я много наблюдал за лекарской магией. Проверял, как она работает, и кое-что понял. Многие вещи, мой дорогой друг, не зависят от количества витков и объёма чаши лекаря. Даже от опыта иногда не зависят, понимаешь?
— То есть, хочешь сказать, что лекарь с десятью витками никогда не сможет исцелить все заболевания? — нахмурился Синицын.
— Все точно не сможет. А что, лекарей с десятью витками так много? — решил разузнать я.
— Ни одного! Орден уже давно определил, что десять для лекаря — это предел. Но выше девяти так никто и не поднялся, — объяснил Илья.
— Тем более! — воскликнул я и ударил ладонями по столу. — Пойми, Илья, речь идёт не о каких-то редчайших болезнях. Случаев, когда наша магия не может помочь людям, очень много! Болезни крови, онкология, коморбидные заболевания… Да я могу до утра перечислять!
— Я сейчас ни слова не понял — уточню на всякий случай, — хмыкнул Синицын. — Какие ещё ко-мор-би…
— Коморбидные, — повторил я. — Представь, что к тебе приходит пациент с заболеваниями нескольких систем сразу! Сердце отказывает, печень отключается, лёгкие не гоняют воздух, почки едва-едва выводят мочу! Что скажешь? Достаточно ли просто будет всё это уравновесить одной лишь только магией?
— Звучит так, будто ты не про пациента рассказываешь, а про труп в морге нашего покойного патологоанатома, — усмехнулся Синицын.
— Вот в этом-то вся соль! — воскликнул я. — Видишь, Илья? Ты такого больного даже за живого человека уже не считаешь! Ты даже в теории его похоронил. А ведь мы могли его спасти. Дать хорошую дозу лекарской магии, а потом назначить… Зелья.
— Зелья⁈ — вздрогнул Синицын.
— Зелья, порошки или таблетки. Травяные настои в любом доступном виде, — уточнил я.
— Зелья… — вздохнул Илья. — Так ты к этому клонил? Ну теперь-то мне всё понятно! Алексей Мечников, ты рехнулся! С твоими изобретениями всё понятно, но давать людям наркотики…
— Какие ещё, чёрт тебя раздери, наркотики⁈ — не выдержал я. — Разве ж люди виноваты, что половина лекарей и алхимиков в нашей империи — это конченые идиоты? Если они считают лекарства наркотиками, то им вообще не место в этой стезе.
— Ты только так в ордене не говори, а то тебя точно отстранят от работы… — шёпотом произнёс Синицын.
— Да ты только вдумайся! — прокричал я. — Вот, смотри! — я указал на первую колбу. — Это снотворное! А рядом с ним, наоборот, тонизирующее зелье — от сонливости и слабости.
Я переместился к другой полке и показал Синицыну ещё партию зелий.
— Миорелаксант; зелье, расширяющее сосуды сердца; обезболивающие; зелья для понижения давления, а рядом с ним — для повышения давления! — перечислил я. — Что скажете, Илья Андреевич? Чушь собачья? Можно вылить в нужник и забыть?