А еще в глубине души она надеялась, что все образуется. Что бабушка поймет, как сильно ошибалась насчет Кирилла. Однако остаток лета Мара провела без своей тети. Настю она увидела только через год, на ее безымянном пальцу тогда сверкало обручальное кольцо.
Глава 30
Настя появилась через неделю после того как повзрослевшая на год Марыся приехала к бабушке. Мара с визгом бросилась в объятия тети.
— И я! Я так скучала! Сильно-сильно! — Мара прижималась к груди тёти. — Ты… ты пахнешь по-другому.
— Новые духи! Очень дорогие! — Настя поднесла запястье к лицу племянницы. — Нравится? Мне Кирилл подарил. Я замуж вышла!
Мара завороженно смотрела на тоненький золотой ободок на пальце Насти и не могла поверить. Ее словно обдало горячей волной, голова немного закружилась, кровь прилила к лицу. Женился! А бабушка говорила, что не женится! Она соврала! Ошиблась! Кирилл хороший! Самый лучший! Он не мог быть плохим, он же как принц! А Настя — принцесса!
Они сидели вдвоем на веранде, пили домашний лимонад и болтали.
— Я очень хотела пригласить тебя на свадьбу. И Толю тоже и твою маму, но Кирилл сказал, что это праздник только для нас двоих. Мы в ресторане посидели и все. Но это все неважно, вся эта мишура. Хочешь покажу тебе фотки?
Конечно, Мара очень хотела. Она мечтала еще раз увидеть Кирилла, главное, не слишком его рассматривать. Фотографий было много, но не из загса или ресторна.
— Это наши общие друзья, — Настя листала на телефоне фотографии с незнакомыми мужчинами. — Больше приятели Кирилла, конечно, но я им всем очень нравлюсь. Это важно.
Мара не понимала, почему важно, но с умным видом рассматривала чужие лица.
— Это вечеринка была, тут все в своих национальных костюмах, — комментировала Настя. — Но Кирилл отказался туда идти, я одна пошла…Так, а вот это мы в загсе…
Бабушка из магазина вернулась через полчаса. Приезду дочери не обрадовалась, но и гнать не стала.
— Мама никак не может смириться, что мы любим друг друга! — заговорщически шепнула Настя. — Но рано или поздно поверит.
Мара кивала и верила, что так и будет. Она была счастлива за Настю, за Кирилла и за себя, что даже не пыталась подслушать, о чем разговаривали взрослые. Мара летала в облаках, представляя, как однажды Кирилл приедет сюда к бабушке, как они вместе накроют стол, как…
Входная дверь открылась, ударилась о стену с глухим стуком. Мара, сидевшая в это время на качелях, мигом слетела на землю.
— Настя, вернись!
На тёте лица не было. Она не заметила племянницу, резко обернулась и бросила внутрь дома:
— Моей ноги здесь не будет! Я думала, ты поймешь!
Она выбежала с участка раньше, чем Мара могла понять что-то. Даже не попрощалась. Ну вот! Опять поругались! Попытки расспросить бабушку успехом не увенчались. Маре было сказано, что это не ее ума дело! А ее ума — поливать огород. И полоть сорняки на грядках с клубникой.
Маре только перед отъездом на дачу подарили мобильный телефон. Номера Насти у нее не было, да и неловко как-то было просить его у взрослых. Больше Настя не появлялась, зато через неделю Мара увидела… Кирилла.
Все началось банально — у ребенка заболел зуб. Бабушка народные методы лечения не признавала, когда речь шла о ее любимой внучке. Поэтому они быстро собрались и рванули на машине в город. Зуб удалили быстро и почти безболезненно. Мара не успела даже испугаться.
На обратном пути пришлось остановиться: у бабушки еще были дела в банке. От нечего делать Мара крутила головой по сторонам, пока ждала бабулю у входа в отделение. Вот там-то это и произошло.
Сначала дрогнуло сердце, кольнуло сильно в груди, затрепетало быстро-быстро. Мара даже сморщилась. И лишь после этого девочка увидела его. Кирилла она узнала мгновенно и не узнала одновременно. Он был в джинсах и светлой футболке с красным ромбом на плече. В таком виде он не раз приезжал к Насте. Только сейчас он был не с Настей.
Застыв, Мара смотрела не мигая, как Кирилл, самый красивый на свете принц обнимает не свою принцессу. Она не понимала, как такое возможно. Хотелось кричать, броситься к нему и не дать ему целовать эту чужую женщину. Да как он мог!
Наверное, Мара так и бы стояла, не в силах сдвинуться с места, но из отделения банка вышла бабушка. Что там началось! Но страшно Маре было не от криков бабушки, а от того, как нагло смеялся ей прямо в глаза Кирилл.
— Настя сама виновата! И вы тоже, Антонина Ивановна.
Мара не понимала, о чем они ругались, слезы застилали ее глаза, она зажала уши ладонями и беззвучно плакала. Очнулась только, когда бабушка с силой усадила ее в машину. Всю дорогу они молчали. И только вечером перед сном Мара осмелилась спросить: