И я уже открыл было рот для того, чтобы закричать ей в лицо слова всей горькой правды, которую я думал о ней, как вдруг заметил резко выросших передо мной роботов обслуживающего персонала. Они заботливо схватили меня под ручки и без всяких бесед запихнули в какую-то комнатёнку.
Комнатка представляла сбой вертикально поставленную трубу, диаметром всего метра в два. Только где-то очень высоко над головой она была свободно открыта круглым отверстием, глядящим в небо. Дверь же, в которую меня впихнули сюда, была крепко заперта засовом, накинутым с дугой стороны. Вместо пола внизу чернела твёрдая засохшая почва.
«Что за карцер такой? - испуганно подумал я. - А где же полёт? Мне вроде бы никакие крылья не пришивали, неужели это такой, слишком уж неприкрытый, развод?»
Конечно же, я понял, что меня сейчас начнут уничтожать каким-то ухищрённым способом, и принялся ждать смертельную угрозу сверху, полагая, что её запустят прямиком в «небесное отверстие».
Но сюрприз явился совсем с другой стороны. Внезапно почва под ногами активно зашевелилась, и когда она уже бурлила земляными волнами, я с ужасом заметил, как оттуда выскакивают многочисленные тёмные шарики. Эти шарики лопались у моих ног, высвобождая сотни маленьких зеленоватых мушек, которые явно собирались меня атаковать. Истерический вопль рвался из меня, когда мухи спешно ползли по ногам, собираясь жужжащей колонией на спине. Я беспомощно махал руками и уже безмолвно пытался орать и рыдать, как почувствовал, что сзади на мне образовался ковёр из насекомых, и я был не в силах был стряхнуть с себя. Но, конечно же, самое худшее было впереди.
Вскоре наступил такой миг, когда мухи как будто бы догадались о том, что пора втыкать в мою спину свои мерзкие жала или что-то там ещё, что они привыкли втыкать. Но почему-то боли я не чувствовал, просто ощущал, как что-то тонкое и острое жадно вонзается в мою плоть, но не останавливается, а, напротив, стремительно проникает всё глубже и дальше. Боль пришла позднее и почему-то вовсе не в том месте, где копошились мушата. Мой мозг, мой разум, мою память как будто бы оплели горячие невесомые нити, всё крепче и крепче затягиваясь вокруг моего сознания. Случайные фрагменты воспоминаний, полученной когда-либо информации или знаний вспыхивали слишком ярко в мозгу и тут же разрушались вдребезги, уже навсегда, безвозвратно. Я находился в полуобморочном состоянии, не мог пошевелить ни одной конечностью, как вдруг мушиная масса на спине потянула меня куда-то вверх. Что-то шевелилось и трепыхалось там, позади меня, но я подсознательно понимал, что это стараются сотни маленьких крылышек. Почему-то мне уже казалось, что именно я руковожу их взмахами.
Ноги оторвались от земли. Крайне тяжко и мучительно я поднялся сантиметров на десять, зависая в воздухе. Но я чувствовал, каким бешеным потоком утекают из меня силы, как с удвоенной скоростью лопаются шарики моего разума при этом. И в тот самый миг, когда стало понятно, что от меня уже не остаётся ничего, я рухнул на землю неподвижной куклой, без чувств и без сознания, но каким-то образом успел заметить, как опадают с поверхности спины скрюченные тельца омертвевших мух.
Очнулся я оттого, что почувствовал, как брызжет на лицо тёплая и вонючая жидкость и что-то жёсткое охаживает по щекам. Пришлось открыть глаза. Я находился в приёмной, а надо мной возвышался робот обслуживающего персонала и брызгал машинным маслом, попутно раздавая пощёчины одним из манипуляторов. Заметив проблески сознания, робот просигнализировав: «Очнулся!» и тут же отполз от меня.
Неподалёку маячила всё та же красотка с уже порядочно надоевшей мне издевательской улыбкой.
- Поздравляю тебя с первым полётом! - торжественно завизжала она, и мне очень захотелось её ударить. Клянусь, был бы у меня хоть малый остаток сил, я сделал бы это, но этого я промычал:
- Шо за хре...
- Ого! - она деланно взмахнула ручками. - Тебя интересуют подробности? Это были наши маленькие помощнички - брюханские крылатики, прожорливые, но крайне неживучие паразитики. Дарят тебе свою единственную способность - махать крылышками в обмен на жалкие кусочки твоего аппетитного разума. Но переедают, бедняжки, очень быстро дохнут. А так, чем тебе не исполнение желаний?!
- М-м-м, - я не мог произнести ни слова, но от возмущения трясся мелкой дрожью.
- Роботы! - позвала девица. - А ну-ка восстановите-ка его!
Меня восстановили. Принесли всё тот же вкуснейший серый салат, насильно впихнули в рот первые две ложки, остальное я смог проглотить сам. Через несколько минут я уже сидел напротив девицы и недоумевал, поражаясь её наглости.