Решил, это точно сработает.
Должно было. Я так думал. Но не сработало.
– Как вам такое отношение?! – после первой неудачи я захотел привлечь чужое внимание не только телом, но и словом, – Нравится?
Только снова нет. Не привлёк.
Прошла минута настойчивого ожидания. Всё-таки мне очень хотелось надеяться, что меня заметят и оценят, что семнадцать мужчин всё же оторваться от пустого таинства, которое им навязала чужая воля, и переключаться на что-то новое.
Я предлагал раздевание, возвращение к сути и естеству.
Однако мой личностный рост до голого короля никого не заинтересовал.
– Ме-ме-ме…
Ещё один миг и стало в конец скучно. Я понял, что оставаться нет смысла. Но и удаляться с позором мне не хотелось.
Я посчитал, что нехорошо признавать поражение. Моя гордость требовала ухода с высоко задранным подбородком. А потому я не стал собирать вещи с пола и вновь натягивать на тело. Я так и оставил их на полу, а сам вышел в дверь всё таким же – голым.
Мне показалось, это умная мысль.
Только лишь показалось.
– Здрасьте!
Я снова оказался в столовой. И теперь на меня смотрели два десятка женских глаз. Кто-то подавился…
– Да уж…, – прошептал я, но постарался быть стойким.
Голый, но король!
Как видно, завтрак для заключённых кончился. И вполне закономерно начался обед для сотрудников.
Но я-то не знал…
Неловкости или смущения я не чувствовал. У меня не было повода бояться собственного тела. А вот другие…
– Вам нравится? – спросил я у них.
Женщины молчали. Они пожирали своими жадными блестящими глазами мое низкокалорийное тело. Одна из них попыталась подняться со стула, влекомая моим мясом.
– Тук-тук-тук!!!
Её остановил громкий стук дверь. Три громких удара по дереву с выдержанными ударами. Женщины оглянулись на стук. Я посмотрел прямо.
И тут раздался грохот:
– Бах-барах!!!
Дверь в мгновение ока разлетелась на щепки. Женщины скрючились в защитных позах. Все они берегли лицо. Я же спасал куда более важные вещи.
Секундой позже дым рассеялся, град из щепок прекратился. Из обугленного дверного проёма появилась фигура. Я узнал её. Это была та самая девушка, которая так и не назвала мне своего имени. Она была со мной очень грубой. Она издевалась надо мной. Но при всём при этом я не желал ей зла. И поэтому когда я увидел её худощавое тело в светло-синем комбинезоне и очки, и черты лица, которые меня чем-то тронули и заинтересовали, из меня вырвались слова искреннего беспокойства:
– Что случилось?
Голубоглазая девушка не ответила. Она подалась вперёд, и из густой пелены дыма показалось поблёскивающее лезвие широкого ножа. Это лезвие было плотно прижато к её горлу.
– Что происходит? – повторил я.
Ещё немного движения вперед и из дыма показалась сжимавшая нож рука, потом появилась голова.
– Всем стоять! Не двигаться! – закричала голова.
Она была одета в розовый чулок. Голос определился как мужской.
– Это захват! Исполняйте приказы и с вами ничего плохого не случиться!..
Ситуация была внезапной, нежданно-негаданной. Понятное дело, что нервы тотчас взвинтились.
– Какие ваши оправдания?
Голова повернулась в сторону вопроса. Его задала женщина в большой фуражке. Её крючковатый нос выглядел недовольным.
– Никаких!
Чётко и ясно. Затем голова обратила взор на меня.
– Мне нужен он!
Я не удивился. Неприятности снова нашли меня.
– Что? Опять? Не нужно меня снова похищать. Мне прошлого раза хватило…
Интуитивно и логически я прекрасно понимал, что мои слова и доводы не имеют силы в данном контексте. Однако же не сказать своего «фу!!!» мне мешала моя гордость. И я ждал, что мне скажут:
«Закрой хлебало!»
Сильно и властно. От такого гордость обычно затыкается. Она начинает понимать кто в доме хозяин.
Но таких слов не последовало. Не было грубости и авторитарного приказа. Был лишь тихий шаркающий звук. Пронзительно-скоротечный. А потом на пол рухнуло худощавое тело в светло-синем комбинезоне.
– Пах…
Глухой удар костей о мраморную плитку.
Мне сразу стало не до гордости. Мои широко раскрытые глаза источали недоумение.
– Что?..
– Лови!
Я поймал. Получилось словно в пионерболе. Мной был перехвачен отличный бросок с восьми метров. В других обстоятельствах захотелось бы грамоту или медаль. Но сейчас в моих руках была отсечённая женская голова.
– Ты поймал! Поздравляю!
Я потерянно смотрел то на человека в розовом чулке, то на голову в руках.
Я пытался понять.
– Зачем? – спрашивал я, – Зачем?
И внутри меня что-то рушилось.