Удивительно, но успешными бывают даже самые незамысловатые и, казалось бы, обречённые на провал бегства.
Мы очень устали и хотели есть, но понимали, что останавливаться нельзя. Нас могут спохватиться в любую минуту, а что мы можем против оборотней? У них и сила, и нюх, и скорость. А мы — голодные, уставшие, готовые повалиться на землю и не вставать от изнеможения.
Мы плелись по лесу невероятно долго, с трудом переставляя онемевшие ноги и устало поражаясь тому, насколько часто мы умудряемся влипать в ужасные истории…
Почему я так говорю? Да потому что тропа, по которой мы торопливо шли, вывела нас в болотистую местность. Мы оказались на болоте.
— Вот ведь дрянь! Она специально направила нас в это место. Если не убила сама, так болото нас сгубит. И ведь никто не узнает, кто помог нам сбежать! Некому будет рассказать…
Со злостью пнула сухой пень.
— Но возвращаться нельзя: скорее всего наше исчезновение уже заметили, — обеспокоенно проговорила Лолита.
— Знаете, девочки, иногда мне кажется, что нас поместили в какую-то квест-игру. Прошли этот уровень — молодцы! А вот теперь вам посложнее…
— Мам, а помнишь, мы мечтали о приключениях? — смеясь произнесла Лила.
— Какими же глупыми мы были, — тяжело вздыхая, ответила я.
— Да ладно, мам, прорвёмся! Мы же ведьмочки, а значит, просто так не сдадимся. Выше нос! — подбодрила Лолита.
Стемнело необычно стремительно. И хотя стояла тёплая летняя ночь — она не согревала душу, темнота лишь угнетала, давила, да и сама атмосфера этого места не располагала на позитивные эмоции.
Хотелось как можно быстрее выбраться отсюда. В моём воображение болото всегда ассоциировались с коварством, безнадежностью и гибелью. Влажная почва обманчиво пружиниста и предательски ненадёжна, всего один неверный шаг — и шёлковая трясина навсегда заключит тебя в свои смертельные объятия, откуда уже нет возврата…
В полночь мы стали свидетелями удивительного явления — свечения мерцающих огоньков голубоватого цвета. Они не стояли на месте, а кружились, танцуя и удаляясь от нас, а потом вновь приближаясь.
С их появлением местность преобразилась, теперь она не казалась такой опасной, а выглядела немного сказочно.
До сих я упорно гнала от себя все мысли об Этасе и о нашем ребёнке. Я прятала их в потаённые уголки души, но теперь чётко поняла: рассказать ему нужно. Только будет ли безопасно с ним?
Как показало наше странствие в этом мире, я не могу позаботиться даже о себе, тогда что смогу дать ребёнку?
Невесёлые мысли полностью завладели мной, словно ими кто-то управлял и делал всё возможное, чтобы я морально сломилась.
Как только я осознала это — увидела, что всё вокруг застыло и казалось совершенно неподвижным.
Внезапно послышался визгливый вой, пробирающий до костей. Настолько сильный, что у нас заболели уши, а по коже прошёл табун мурашек.
Чувствуя, как желудок скручивается в тугой комок, Лила медленно обернулась. Ей показалось, что в кустах что-то притаилось в ожидании прыжка.
Было темно. Свет луны недостаточно освещал, поэтому с нашим зрением сложно было что-либо разглядеть.
Секунда, и на нас что-то неожиданно прыгнуло.
Лила завизжала и, попятившись, упала на землю. Это было мерзкое существо, покрытое чрезмерной слизью, но внешне напоминавшее пиявку, только с перепончатыми ногами жаб и стрекозьими крыльями.
— Это присосун! Скорее хватай его, пока он не… — испуганно закричала Лолита.
Что он — дочь так и не успела договорить. Присосун сноровисто подскочил к ноге Лилы и всосался своим противным склизким ртом. Лила кричала от боли.
Мы подбежали, принявшись отдирать эту пакость от ноги, но нам никак не удавалось справиться.
Мои пальцы с большим трудом ухватили присосуна. Скользкое тело присосуна постоянно соскальзывало с пальцев, да ещё и извивалось настолько сильно, что схватить его было очень сложно, а отодрать — нереально.
Оно было настолько мерзким, насколько настойчивым, поэтому отпускать свою жертву без боя не собиралось.
Из-за безуспешных попыток избавить Лилу от присосуна, ослабевшие, мы рухнули на землю. На руках осталась его слизь.
Случилось неожиданное: Лила, видя наше бессилие, пришла в ярость, и ударила в мерзкого присосуна огненным сгустком пламени, озарив ночь яркой вспышкой.
Удивительно, что огонь не тронул ногу дочери, лишь опалил присосуна. Он пеплом осыпался на землю.
Лила застонала, чувствуя боль в ноге, но, собрав волю в кулак, поднялась с земли.
Мы, шокированные произошедшим, с минуту стояли в ступоре, а следом... услышали вой.