Глава 28. Попался!
Прошло две недели с тех пор, как мы дали своё согласие на безрассудную авантюру. Каждый день я просыпалась с ощущением, что сплю в райском саду, глядя на комнату, заставленную всевозможными букетами цветов, тонкий аромат которых мягко обволакивает меня.
Да, Этас выполнил моё требование, если это так можно назвать. На прикроватной тумбочке привычно лежала коробка конфет в виде сердца. Позже я узнала, что эти сладости эльфийской кондитерской и стоят о-о-очень дорого, поэтому позволить себе их могут не все аристократы, что уж говорить о простом народе. О-о-о-о… Признаюсь честно, конфеты на вкус просто изумительны! Мягкие и нежные, особенные, неповторимые. Тот, кто придумал их рецепт — гений и, без сомнений, мастер своего дела.
Просыпаюсь со счастливой улыбкой на губах, пока не открываю глаз и в очередной раз не замечаю пустующее рядом со мной место. Пустое без него…
После этого почему-то хочется выть, настроение сменяется на резко противоположное, и я надолго погружаюсь в воспоминания о проведённом с ним счастливом времени. За эти дни Этаса я не видела вообще, лишь ночью ощущала сквозь сон, как меня мягко, бережно прижимают к горячему телу и… тогда я проваливалась в глубокий, спокойный сон.
Как я не пыталась выловить его, чтобы поговорить о нас, о происходящем, о будущем — он бесследно исчезал, словно его и не было.
Распахнула глаза и зло хлопнула ладонью по подушке. Мой будильник не сработал, его попросту отключили. Пол ночи потратила на то, чтобы замаскировать, и все мои старания коту под хвост. И как Этасу удается так мастерски избегать меня вот уже две недели, ни разу не попавшись на глаза?
— Песец! — выругалась я вполголоса. И в этот самый момент появился сонный Лаки, который умильно позёвывал, обнажая свои мелкие, острые зубки.
Он внимательно посмотрел на меня, словно спрашивая: «звала, хозяйка?»
— Он снова ушёл, представляешь? Я опять не смогла с ним поговорить… — обречённо вздохнула я.
Лаки встрепенулся и как заверещал:
— Он ещё здесь! Если поторопишься — успеешь его перехватить. Он сейчас у императрицы, но уже собирается покидать её покои.
Я обалдело уставилась на Лаки, а он в ответ на меня.
— Ты можешь говорить?! — удивлённо поинтересовалась у своего питомца.
На моё высказывание песец лишь закатил глаза, никак ни ответив.
— Ну да, у тебя же есть время на рассуждения, — насмешливо фыркнул фамильяр.
— Можешь сделать меня невидимой на некоторое время, чтобы Этас не заметил? — взмолилась я, просительно глядя на Лаки.
— Могу, наверное, но от силы на минут пять хватит. Он очень сильный, — как-то неуверенно ответил мой любимый фамильяр.
— Ставь невидимость, пяти минут должно хватить, — и я бросилась к дверям.
Бежала на пределе возможностей, хватаясь за живот и пытаясь отдышаться. Добежав, остановилась и, не веря в происходящее, так же стремительно развернулась, собираясь как можно быстрее покинуть это место. Не успела я сделать и двух шагов, как меня остановил злющий голос Этаса:
— Мазьди, как ты смеешь вести себя со мной настолько фамильярно?! Не забывайся! Я не давал своего позволения обращаться ко мне по имени.
Всё это он произносит, почти шипя, и голос при этом такой замораживающий…
Передумав уходить, разворачиваюсь, намереваясь посмотреть на происходящее. Этас рывком отстраняет от себя драконицу и смотрит на неё ледяным, бесстрастным взглядом.
Девушка, пошатнувшись, неуверенно отошла на пару шагов. И тут началось…
— Этас, не может быть, чтобы эта человечка была твоей Алианой. Нам ведь хорошо было с тобой вместе! Даже Сучиана не была против наших отношений, а теперь, когда её не стало, то…
Она хотела ещё что-то сказать, но чёрный дракон дёрнулся от слов её, словно от пощёчины. Этас на мгновение прикрыл глаза, а когда раскрыл — я легко прочитала в них горело неистовое пламя гнева, ярости, бешенства.
— Ещё хоть одно неуважительное слово к моей Алиане — и я не посмотрю на преданность твоей семьи империи и заслуги перед короной, — процедил сквозь зубы мужчина. Когда Этас говорил всё это, было видно, скольких усилий ему стоит сдерживаться, чтобы не разорвать её в клочья. — И на будущее… если подойдёшь ко мне, к Алиане или к моим дочерям ближе, чем на сто шагов — уничтожу без предупреждения. А если я услышу, что ты порочишь имя дорогих мне людей…