– Естественно. Даже если в подобной ситуации я обнаружу вашу администраторшу…
– Во-вторых, вы будете посылать свои рапорты прямо мне или моей личной секретарше мисс Сунь. Никто другой не должен знать ни того, что вы делаете, ни причин, которые вас к этому побудили.
– Без вопросов.
– Очень хорошо.
Он выпрямился в кресле и энергично раздавил окурок сигареты в пепельнице. Может быть, этим он хотел показать, что при нужде расправится со мной так же, как с этим окурком?
– Вы когда-нибудь слышали об Ирен Манделл?
– Это имя кажется мне чем-то знакомым…
– Ею вы и должны заняться, – резко заявил он. – Ирен Манделл была актрисой…
– А! Теперь припоминаю! Она играла в одной постановке, которая с большим успехом прошла на Бродвее года два назад?
– Вторая женская роль, – холодно согласился Харлингфорд. – Вещь называлась «Сон без пробуждения». Один из тех трюков психопатии, где реальна только душа. Вы понимаете, что я имею в виду?
– Что-то вроде: «Мой дедушка был каннибалом, потому-то я и чувствую себя превосходно?»
Харлингфорд усмехнулся.
– Вы отлично подойдете моей администраторше, – пробормотал он. – Только вовремя выставляйте ее по утрам, чтобы она не опаздывала в контору.
– Я подумаю об этом, – обещал я.
– Ирен Манделл, – сказал он, возвращаясь к теме нашего разговора, – играла вторую роль в течение почти трех месяцев. Потом она покинула труппу. Из-за нездоровья, как писали в газетах. Роль слишком многого требовала от нее: она играла женщину, которая мало-помалу по ходу пьесы теряла рассудок. В течение шести вечеров и двух утренников в неделю. Об этом прямо не говорилось, но можно было понять, что у нее нервная депрессия и она нуждается в длительном отдыхе. Через два дня газеты сообщили, что мисс Манделл тайно отправилась в деревню, но через месяц снова вернется к своей роли.
– Она так и не вернулась?
– Это было два года назад, Бойд. После этого ее никто не видел. Никто не знает, где она находится, что с ней случилось, жива ли она.
– Это след, который можно назвать несколько прохладным, – немного озадаченно сказал я.
– Писатель, занимавшийся этим делом, разговаривал с людьми, которые ее хорошо знали: товарищи по сцене, друзья, импресарио, режиссер, бывший любовник, лучшая подруга, и у всех была одна и та же реакция. – Его темные глаза засверкали. – Никто из них не интересовался судьбой Ирен Манделл. Им было наплевать на то, что с ней могло случиться, они не хотели этого знать, и у них нет ни малейшего желания помочь кому бы то ни было узнать об этом… Как будто она вообще и не существовала!
– Вы полагаете, что я достигну больших результатов, используя метод Бойда, то есть разговорю их при помощи ласкового тона и постукиваний по лицу?
– Меня не интересует, каким методом вы сможете достичь результата, Бойд, – холодно заметил он. – Просто получите результат. Дальше: из всей родни у нее осталась только сестра – Ева Манделл. О ней тоже никто не знает, где она находится. Думают, что она живет в Нью-Йорке или была там проездом. Я хочу вам сказать, Бойд… У меня есть нюх в отношении репортажей. Я просто чувствую, что есть нечто очень поразительное в этом непонятном исчезновении Ирен Манделл.
– Браво, – сказал я без всякого энтузиазма.
– Разве у вас нет такого предчувствия, старина? – Голос его задрожал от волнения. – Ирен Манделл была известной актрисой, пусть не звездой, но все-таки актрисой талантливой и человеком у всех на виду. А теперь вот уже два года, как она исчезла, и всем совершенно наплевать на нее! Но если такое могло случиться с ней, то может случиться с каждым из нас. Кто станет беспокоиться о мистере Дюпоне или его жене, когда они исчезнут? Вы понимаете? Никто не находится в безопасности!
– Мне нужно будет заказать новую вывеску с указанием моей профессии, – сказал я. – Прежняя, похоже, устарела.
– У мисс Сунь есть полное досье. Вы можете забрать его. – Его голос внезапно снова стал совершенно нормальным, и я почувствовал себя мужланом. – Как только найдете малейший след, немедленно рапортуйте об этом мне, каким бы ничтожным он вам ни показался. В досье имеются все сведения, которые позволят вам связаться со мной днем и ночью. Я рассчитываю, что вы будете постоянно держать меня в курсе дела. Это все, Бойд.
– Спасибо, – сказал я, вставая. – Никаких рукопожатий или пожеланий доброй удачи, прежде чем я отправлюсь в бой?
– Досье у мисс Сунь, – ледяным тоном повторил Харлингфорд.
Я закрыл за собой дверь и направился к столу личной секретарши. Через вырез платья можно было видеть заметный кусок ее ляжки. При моем появлении мисс Сунь оторвалась от бумаг.
– Как прошла беседа, мистер Бойд? – Ее улыбка была очаровательной.
– Отлично, – ответил я. – Он ест вместо бифштекса маленьких детей?
– У мистера Харлингфорда есть манера иногда выказывать себя немного суровым, – доверительно произнесла она. – Но ведь на нем висят огромные суммы.
– Это вы о костюме? Стоимость должна быть потрясающей…
– Я приготовила вам досье, мистер Бойд, – оборвала она меня, вкладывая папку в большой конверт. – Здесь все сведения об Ирен Манделл, которые нам удалось получить.
– В том числе и номер вашего телефона?
– Простите?
– Мистер Харлингфорд, – сказал я торжественным тоном, – потребовал, чтобы я общался лишь с ним или с его личной секретаршей. Не только днем, но и ночью. Если, например, он отправится покататься на автомобиле, где я смогу найти вас ночью?
При улыбке на ее щеках образовались очаровательные ямочки.
– Понимаю, мистер Бойд. Я напишу вам номер моего телефона.
– Будет неплохо, если вы также запишете и мой номер, – сказал я, полный надежды. – Как знать, вдруг в один из вечеров вы можете вспомнить какую-то подробность, которую срочно надо будет…
– Это маловероятно, мистер Бойд. Если что-нибудь подобное случится, я сразу же уведомлю мистера Харлингфорда, и он найдет способ, как с вами связаться.
– Не сомневаюсь. Он из тех людей, которые знают, что доллар – это доллар.
– У него тираническая внешность, – заметила она, – но он рычит больше, чем кусает…
– Вы говорите со знанием дела. Он упражняется на вас?
– Если вы почувствовали себя униженным от этой беседы, мистер Бойд, – холодно произнесла она, – то советую поговорить с администраторшей, а не со мной.
– Прямо настоящий заговор, чтобы бросить меня в объятия администраторши! – сказал я. – Неужели у меня такой же глупый вид, как у нее?
– Мне кажется, вы составите идеальную пару, – добродушно заметила она.
– А может, мы с вами составим идеальную пару? Я на этом настаиваю. Как насчет того, чтобы пообедать сегодня вместе?
– Невозможно! – сказала она. – Вам следует приступить к работе. До свидания, мистер Бойд. И не нужно стараться продемонстрировать мне ваш профиль, когда будете уходить. Я уже рассмотрела его под разными углами.
2
Он сидел, откинувшись на стуле и положив ноги на письменный стол, с сигарой в углу рта и в шляпе, сдвинутой на затылок.
– …послушай, моя дорогая, – говорил он в трубку умоляющим голосом, хриплым и царапающим. – Я говорю тебе, что это тебе не подходит, это не звучит. Этот, с позволения сказать, продюсер, этот проходимец… Он не хорош для тебя, моя крошечка, и он платит гроши! Так что брось этого прохвоста и предоставь действовать старому Барни. Хорошо? Я перезвоню тебе не позже чем завтра.
Он повесил трубку и медленным движением нижней части челюсти переместил горящую сигару из одного угла рта в другой, пристально глядя на меня.
– Итак, вы частный детектив? – с неприязнью проворчал он. – Для чего пришли сюда? Я работаю над реальными вещами, и меня уже тошнит от сыщиков, которых столько развелось на телевидении.