На миг она почувствовала удовольствие. Но даже если он теперь знает правду, что Риа, а не она, была любовницей его отчима, Эдвард уже слишком много наговорил и столько позволил себе, что она не может его простить.
И все же, все же… Он был так красив. И так возбуждал. Каждая женщина здесь чувствовала это. Оливия коснулась распущенных волос, обрамлявших ее лицо мягким, темным овалом. Она вдруг с радостью подумала, что хорошо сделала, не поддавшись желанию надеть джинсы и свитер, а потратила время на то, чтобы облачиться в черные туфли на высоком каблуке и платье из темно-красного шелка.
По его лицу, пока он пробирался к ней, Оливия заметила, что он обратил внимание на ее туалет. Легкая улыбка, которую она хорошо запомнила, играла на его губах, и вновь чуть заметная дрожь пробежала по ее спине.
Его улыбка погасла, когда он подошел к ней.
— Рад, что ты пришла, — сказал Арчер мягко. — Извини, что так поздно позвонил тебе, но… Ты выглядишь очень хорошо, Оливия.
Горло ее перехватило.
— Спасибо, я решила переодеться, поэтому немного запоздала.
— А, — он улыбнулся, — ты была уже в кровати, когда я позвонил?
Она быстро взглянула на него, пытаясь разглядеть на его лице скрытый намек. Не обнаружив ничего подозрительного, она улыбнулась ему в ответ.
— Нет, нет, я еще не ложилась, но не была одета для…
— Одета или нет, — ты все равно самая красивая женщина, какую я когда-либо видел.
Она почувствовала, что краска заливает ее лицо. Его слова были вызывающими, ноне оскорбительными, хотя внутренний голос нашептывал ей: будь осторожна, о, будь осторожна. Ничего не изменилось, все остается по-прежнему. Помнишь, он принял тебя за потаскушку, когда ты его впервые встретила.
Он провел ее в темный уголок в конце зала, крепко держа за локоть, затем помог сесть и положил руку ей на плечо.
— Что будешь пить?
Оливия растерялась.
— Не знаю, может быть, белое вино.
— Для леди бокал «Шардонне», — сказал он официантке, — а мне двойное виски. Он наклонился над столом.
— Я не был уверен, что ты придешь, — сказал он.
Она посмотрела на него.
— Ты сказал, что знаешь о…
— О, конечно. — Он широко улыбнулся. — Я произнес магические слова, вот почему ты согласилась встретиться со мной, не так ли?
Он помолчал, а когда принесли напитки, взял свой стакан и поднял его. Подняла бокал и она.
— За что выпьем, дорогая? — спросил он, и не успела она ответить, как он подмигнул.
— Я знаю. За магические слова. За Риа Боском.
Оливия отпила глоток, он наполовину осушил свой стакан.
— Эдвард, — начала она, — как ты…
— Какая разница? Тебе нравится вино? — Он покачал головой. — Прости, забыл. Ты предпочитаешь шампанское. Ты пила его в тот день, когда мы встретились.
Она улыбнулась.
— Да, я помню.
— Я тоже помню. — Он глотнул виски. — Оливия, Снежная Королева. — Он передернул плечами, будто от холода. — Ты чуть не заморозила меня до смерти, когда я пригласил тебя на ланч.
Она натянуто улыбнулась.
— Я сказала тогда, что у меня назначена встреча.
— Да, я знаю. — Показалось ли ей, что голос его вдруг упал? — С моим отчимом.
— И с Риа, — сказала она, прямо посмотрев на него. — Но ты должен теперь это знать.
— Да, — сказал он тихо. — О, да, Оливия. Я знаю все.
Что-то было не так. Она чего-то ждала, но чего? Возможно, не извинений, ни даже оправданий, но…
— Ты собираешься пить вино?
Оливия взяла бокал и сделала глоток. Ее рука дрожала, и несколько капель вина пролились ей на пальцы. Она начала их стирать платком, но Эдвард взял ее руку за запястье.
— Не вытирай, — сказал он мягко, поднося ее руку к губам.
У нее перехватило дыхание, когда он начал снимать капли с пальцев, губами, с одного за другим. Жар разлился по всему телу Оливии, охватив ее от кончиков ногтей до самого сердца.
— Эдвард, пожалуйста…
— Что пожалуйста? — прошептал он, поглаживая ее ладонь. — Пожалуйста, отвези меня туда, где бы мы могли побыть одни? Пожалуйста, сними с меня это красивое платье и обними меня? — Его глаза смотрели туда, где под красным шелком обрисовывалась грудь. — Был ли у тебя мужчина, который бы слизывал капли шампанского между твоих грудей, Оливия?
Она пыталась освободить руку, но он не отпускал ее.
— Соль твоей кожи и сладость вина, вероятно, окажутся опьяняющей смесью, — сказал он хриплым голосом, — и внезапно, с чувством разочарования, она поняла, что он пьян, или чертовски близок к этому.