- Вот это прием! - нагло улыбнулся он, - Это мне цветочки, тетенька?
Лучше бы он не открывал рот, первое и замечу, приятное впечатление как ветром сдуло. Очередной мажор с царственным эго и замашками царя. Таких как он, я не любила. Считала позерами. Псевдо-рокеры и байкеры, которые в угоду моде, при наличии толстого папиного кошелька, красовались перед обществом, совершенно не понимая философии движения или субкультуры. Да, во мне играл принцип - если отдаешься чему-то, то до конца и на уровне.
- Если только по щам! - видимо эта мысль отразилась на моем лице.
Он хмыкнул, видимо не ожидал такой реакции.
- Второй дом? - обхватив рукой, шлем нагло сказал, качнув головой в сторону соседского коттеджа.
- Он самый! - хмыкнула в ответ, не уступая первенства в этой игре в «Хмыкалок и гляделок». На первый взгляд, я была невозмутима, но пальцы предательски дрожали, то и дело наровясь вмазать по наглой роже.
- Он самый… - он провел рукой по волевому подбородку, - Ну, видимо будем соседями, садовница! - он заржал, как табун лошадей.
- Ага, - я развернулась на пятках, желая как можно быстрее уйти, и тихо добавила, - Я подожгу соседский дом! Это же надо, какой полудурок!
- Слышь, ты, курица, ты че там сказала? - он попытался слезть с байка, все-таки услышал.
- Что слышал, петух! - уже во весь голос сказала я, медленно отступая к входной двери своего дома.
- А ну, иди сюда! - он уже был в нескольких метрах от меня, злой как черт, с раздутыми ноздрями, только что пар из них не валил.
- Уже бегу, дядя! - рукой я нащупала ручку двери, и немного нажав на нее, ловко юркнула в дом.
Я думала, что он вырвет дверь вместе со стеной. Он тряс ручку и грозно обещал меня четвертовать, я держала оборону, подпирая боком дверь. Как хорошо, что она была без стекла, как в американских фильмах, и я не видела его бешеную физиономию. Спустя пару минут все стихло. В отражении окна я увидела, как к соседскому дому подъехал чёрный внедорожник и он ушел.
-Господи, я только что нажила себе врага! - пробормотала я, пытаясь унять бешеное сердцебиение и прижимая к груди уже порядком истрепавшийся букет
- Лапушка, на тебе лица нет! - закудахтала Марковна, - Ты чего? Мне показалось, что в дверь стучали.
- Да все нормально, просто я грязных шмотках, а там походу новые соседи заселяются! Вот я и спряталась! - сорвала я, конечно Марковну провести нереально, она как детектор лжи видит насквозь, но сегодня мне повезло, ее желание скорее увидеть новых соседей, сбило настройки детектора.
- Ой, как интересно, пойду, посмотрю! - и Марковна прошуршала пушистыми домашними тапочками по полу.
Уже в столовой, сквозь открытое окно, я слышала, как Марковна нахваливает наш посёлок новым соседям. Она всем сватала этот дом, любому, кто бы ни приезжал посмотреть. Такое ощущение, что она за это имела проценты от риэлторов. Но, к сожалению, для риэлторов и к моей радости, никто этот дом не покупал. Но все хорошее когда-нибудь заканчивается.
Спустя полчаса, довольная и счастливая Марковна, утирая лоб, заявила с порога, что дом купили, и скоро будут заселяться. Последний день лета был безнадёжно испорчен. Нет, я не интроверт, у меня много друзей и знакомых, просто здесь был уголок для души. Тишина, умиротворение и природа. Но что-то подсказывало, что, ни тишины, ни умиротворения я больше не увижу.
Smoke
Глава 3
Первое утро сентября радовало тёплым солнышком. В воздухе уже пахло осенью, листья растущих возле автобусной остановки, каштанов пожелтели, трава уже пожухла, а высаженные стройными рядами у дороги, сентябрины покрыли серебристые паутинки. Они блестели в лучах солнца, развеваясь на ветру. И если бы не прохладный ветер, можно было бы подумать, что лето еще не сдавало свои позиции. Но, увы, жаркое лето уже вовсю силу пыталась сдвинуть холодная осень.
Марковна всегда говорила, что такие паутинки к теплу. Хотелось бы верить. Общественный транспорт был забит до отказа, неприятно отсвечивая чужими задницами в окнах. Шансы, что я дождусь, пустой автобус таяли с каждой минутой. Поэтому я вызвала такси. И уже больше тридцати минут хмуря брови, ждала такси. Я опаздывала, прилично так опаздывала. И кому только в голову пришло поставить в первый учебный день четыре пары, и причём одного и того же предмета. Несколько раз перезванивали из службы заказа такси, слёзно извинялись и просили подождать ещё десять минут.
Со злости пнув ни в чем не повинную скамейку, я выругалась, на чем свет стоит. Это с виду я была тихоней, для домашних. А их отсутствие позволяла вести себя, как хотелось. Недаром говорят, что у человека три лица, одно он показывает друзьям, другое семье, а третье - никому.