Режиссер, как глава театра, произнес помпезную и неинтересную речь, после чего все дружно набросились на стол. Савва стоял в углу, ожидая выхода своей дамы. Он явно не вписывался в тусовку: был слишком широкоплеч, одет в простую одежду (джинсы, майка и олимпийка в сравнении с потертыми, но когда-то дорогими костюмами), не интересовался яствами, не спорил о современном искусстве. Таких мужчин называют работягами.
Грета показалась из своей обители самой последней. Ей аплодировали за отыгранную роль, она не обращала внимания на Савву. Ярко красное платье-футляр хорошо демонстрировало ее гибкую фигуру, она была самоуверенна и надменна, как примы в ушедших годах. Эдуард Галкин хотел сделать ей комплимент по поводу чудаковатой прически, но вспомнив про гостя в углу, отошел к своему товарищу.
Савва Даль применил несколько попыток начать разговор с Рей, но та лишь уклонялась и отходила к другой персоне. Из-за отсутствия нормальной закуски все быстро захмелели и спустились с пьедестала к туалетному юмору. Главным заводилой в этой истории был Вячеслав Златоусов, партнер Греты по Турандоту, альфонс с маленькими ястребиными глазами и слишком ухоженными для мужчины ногтями.
– А туалетная бумага есть? – он хохотал от души. Все вокруг поддержали порыв, но Савва хранил гробовое молчание. – Эй, а до тебя туго доходит или как? Может, я напишу по буквам, чтобы было понятнее? Или чтение – это прерогатива высшего класса? – небольшая группка людей сохранила ему верность, но остальные боялись за свое здоровье слишком сильно и сохранили нейтралитет. Прежде чем Савва успел ответить, высказав все, что о нем думает, Грета влепила обидчику смачную пощечину.
– Ах ты тупой придурок! Да как ты смеешь говорить такое о моем Савве! – она налетела на парня, желая навсегда выцарапать его нахальные глазенки. – А ну отпусти меня! Я ему сейчас устрою!
– Я тебе дам, устроит она, – Даль уже погрузил ее на плечо, чтобы предотвратить избиение Златоусова.
– Я больше не вернусь в ваш вшивый театришко! Галкин, а ты вообще жалкий трус! – Грета не унималась до самой машины. – Какой идиот! Ну, какой идиот! Савва, пусти меня, я ему сейчас устрою!
Молодой человек поставил девушку на землю и, прежде чем она успела устроить драку, вцепился в нее своими большими губами. Звездопад, который пролетел перед ее глазами в этот момент, перебил гнев от недавней сцены, она позволила себе расслабиться и растворится в долгожданном поцелуе.
– Рыжуся, поехали домой, – его дыхание было тяжелым и порывистым. Весь пыл, что он сдерживал столько лет, требовал выхода. – Пожалуйста, не упрямься, не сейчас, – Савва закрыл глаза и сглотнул, прижимаясь лбом к ее русым бровям.
– Поехали, – дрожащими руками она нащупала ручку машины и села внутрь.
Дорогу до дома они провели в напряжении, которое можно сравнить лишь с предгрозовой погодой. Кажется, очень хотелось пить, а источник воды был совсем рядом, на соседнем сидении. Так быстро он не вел никогда. Парковка у дома была свободной, дачный сезон был открыт. Многоэтажный исторический особняк, раскинувшийся на Проспекте Мира, выглядел совсем готичным в свете фонарей. Ребята зашли внутрь, не касаясь друг друга.
– Добрый вечер, господа, – консьерж Василий Петрович был сейчас совсем некстати, но проигнорировать его они, увы, не могли. – Как вы поживаете?
– Добрый-добрый. Все хорошо, извините, мы жутко спешим, – казалось, если она возьмет Савву за руку, то наброситься на него прямо в холле перед дряхлым старикашкой.
– А я вот говорю, погода в этом мае такая летняя, как в 1989…
Даль молча схватил подругу за локоть и поволок в сторону лифта. Ему не было никакого дела до этого человека, не сейчас. Каждая секунда была сравнима с вечностью. Как только двери лифта закрылись, и недовольный дед остался снаружи, он набросился на Грету со всей страстью, что копил много лет. Таким жадным и распущенным он не был никогда прежде. Девушка с удовольствием отвечала на его ласки и при первой же возможности прыгнула на него, обхватив ногами за пояс. Не отрываясь друг от друга, они пронеслись по коридору, нащупали нужную ручку и скрылись в месте, где провели столько времени, занимаясь совсем не тем, чем хотелось.
Жасмин сняла шлем и осмотрелась вокруг. Они были далеко за городом, их окружал хвойный лес. Она закрыла глаза и вдохнула полной грудью невероятный, свежий запах.
– Как тебе? – Оскар обнял ее сзади и поцеловал в самую макушку. Он повернул ее лицом к забору из цельных бревен и подтолкнул к массивной двери. За ней оказался скрыт уютный двухэтажный деревянный дом с расписными наличниками. – Нравится?