– Злюсь? Серьезно, ты считаешь, что я злюсь? – ее зеленые глаза прожигали желанную плоть.
– Ну да, я обидел тебя. Твой гнев справедлив… – он не ожидал такого натиска с ее стороны, поэтому просто растерялся.
– Обидел? Гнев? – девушка вскочила на ноги, она не могла больше сохранять спокойствие. – Ты поднял на меня руку, а потом выкинул из дома. Это по-твоему обида? Это предательство, – он пытался посадить ее, но она выдернула свою руку. – Ты разочаровал меня. Ты разбил меня. Я больше не могу тебе доверять, я больше не хочу это делать, слышишь? И мне не важно, что говорит мое сердце. Ты знаешь, я люблю тебя, но я никогда, слышишь, никогда тебя не прощу!
– Хорошо, хорошо, не прощай, – Захар не знал, как вести себя в такой ситуации, но интуитивно решил, что спорить бесполезно. Пусть думает, как ей нравится. Будет так, как хочет он. – Хочешь, набей татуировку с моим перечеркнутым именем. Только не надо буянить, выпей.
– Не надо пытаться меня напоить, чтобы потом воспользоваться положением, – Тая осушила бокал одним глотком. Кажется, ей самой хотелось, чтобы так было.
– Я все понимаю, но ты мной пользовалась не меньше, чем я тобой, вспомни-ка Испанию, – блондин жестом попросил ее замолчать. – Не надо. Остановись уже. Я не собираюсь выяснять отношения ни сейчас, ни когда-либо потом. Я знаю, что был не прав. Я мучился не меньше тебя, ясно? И я знаю, чего тебе не стоило переступить порог моего дома после всего, что я сделал. Можешь не стараться, я понимаю тебя лучше, чем ты сама. И я знаю, что ты не осталась бы работать со мной, если бы не увидела горящие глаза Хавьера.
– Ты специально это сделал. Знал, что я ему не откажу. Какой же ты расчетливый, – брюнетка сняла резинку с усталых волос, взяла несъеденный сэндвич и его полный бокал и села на мягкий диван.
– Да, а еще я брезгливый, злопамятный и очень упертый, – он налил себе и сел рядом. – Я полон плохих качеств, но я люблю тебя. Всей своей прогнившей душой.
– Есть еще? – она кивнула на бутылку, уверенная, что этот запасливый хомяк не ограничился одним экземпляром.
– Хочешь напоить меня и воспользоваться положением? – Захар позволил себе ту простую улыбку, которая трогает его губы так редко и достал из шкафчика припрятанный ром. -Кола в холодильнике, лед тоже. Поухаживай за мной.
Тая подумала, что сами звезды разрешили ей забыть о войне с ним на один день. Можно просто выпить и поговорить.
Напиток оказался терпким на вкус, так что кола была кстати.
– Впервые я попробовал ром на Кубе. Мы со Златой сбежали из отеля, и пили по барам всю ночь, пока Алина обыскивала город и поднимала на ноги полицию, – его серые глаза на минуту стали стеклянными. – Я знаю, она была тебе препятствием, но она не всегда была такой мегерой.
– Уверена, так и было, – Тая сказала это искренне, она запретила себе касаться его, даже сейчас, когда это было необходимо. – Ты не должен винить себя. Она приняла это решение сама.
– Я не виню себя, но я тоже толкнул ее в эту яму, – Захар жадно отхлебнул из стакана. – Я никогда не понимал ее и не пытался, честно говоря. Если бы Злата не была такой мягкой, она бы тоже послала меня к черту. Неужели трудно было взять ее в бизнес? Или позвонить хоть раз, чтобы узнать, как ее дела? Мне она была чужой, и я разрешил себе оставить ее одну, чтобы не испытывать раздражения, откупался деньгами от человека, который нуждался в моей любви, – он посмотрел на потупившую взор брюнетку, аккуратно отдергивающую ползущий вверх низ рубашки. – Ты тоже нуждалась в моей любви. И я тоже тебе ее не дал. Как ты тогда добралась до дома?
– Полицейский увидел меня и подошел узнать, все ли в порядке. Потом отвез домой, – Тая не говорила, что с тех пор он уже трижды навещал ее маму.
– Он молод? Хорош собой? – блондин повернулся к ней лицом, добив первую порцию напитка. – Расскажи о нем.
– Зачем? – девушка знала, что он не отстанет, лучше говорить об этом, чем терзать его воспоминаниями о сестре. – Он молод и хорош собой. Думаю, лейтенант или майор. Ответственный, знает свою работу.
– Он тебе нравится? – все внутри горело. Как тяжело слышать о другом мужчине, который смотрел на его женщину. – Не стесняйся, поделись со мной.
– Мне противна твоя ревность. Особенно после того, как она разрушила наши отношения, – брюнетка пыталась уйти, но его рывок посадил ее к нему на колени. Она пыталась вырваться, но все было бесполезно.
– Ничего не разрушено, поняла? Ничего не разрушено! – Захар прижал ее к дивану весом своего тела, все ее попытки лишь выбивали ее из сил. – Если кто-то, кроме меня, коснется тебя, я убью его. Ты слышишь меня? Я не шучу.