Может все-таки вытянуть его на семерку? На восемь все ещё не тянет, не знаю, за что ему Ксюха дала столько. Высокий, руки длинные, ладони большие с длинными пальцами пианиста, не то, что мои – короткие сардельки. Да и размер ноги у него ничего себе так, как у медведя, а если верить Ксюхе, размер обуви прямо пропорционален размеру самого нужного мужского богатства. То-то я смотрю у Влада всего лишь сорок второй. Подавила улыбку, что бы там ни было с размером, в таких джинсах он давно все себе отморозил.
С другой стороны перрона спустился ещё один пассажир – подозрительная бабулька с сумкой-тележкой. Что бабушке делать в метро так поздно? Наверное, продавала допоздна какой-то хлам. Правда, она почему-то кажется странной, не могу понять, чем именно. Послышался шум приближающегося поезда. Скрипят тормоза, смотрю перед собой, чувствуя себя несколько не в своей тарелке. Поезд останавливается, жду, пока откроются двери, и заодно замечаю, что парень стоит у дверей соседнего вагона. Странно, поезд такой же пустой, людей совсем нет.
«Осторожно двери открываются. Станция метро Тракторный завод, следующая остановка станция…», – говорил диктор, пока я входила в вагон. Пусто, зато можно присесть куда угодно. Присела и выпрямила ноги, закрыв глаза. В наушниках заиграла новая песня, ее почти перекричал диктор, объявляя, что двери закрываются. Еще часик и буду дома мирно попивать чай с конфетами за моим стареньким ноутбуком. Машинист прибавляет скорости, шум давит на уши и заставляет открыть глаза.
Он сидит напротив, смотря в телефон, пакет с продуктами из моего магазина рядом. Другие девушки подумали бы, что в этом есть какой-то романтичный подтекст, а мне вдруг стало интересно, не маньяк ли он? Я, конечно, всегда думала, что женщин моей комплекции маньяки не преследуют, но кто его знает, всякие психи на свете бывают. Он оторвался от телефона и замер, наткнувшись на мой взгляд. Вот же бред я придумала, это меня здесь можно назвать маньячкой, пялюсь на него, как ненормальная. Закашлялась и принялась доставать из сумки свой любимый блокнот и стилизованную под перо ручку.
Все, он заслужил стать героем одной из моих историй. Сейчас быстро описание составлю, даже набросаю небольшой портрет, чтобы не забыть. Писать даже ручкой у меня получается быстро, но неразборчиво. Дома у меня осталась куча тетрадей с незаконченными книгами, я писала в них, пока не смогла взять в рассрочку ноутбук. Теперь у меня из имущества есть только этот ноутбук, часы и телефон-раскладушка — привет из нулевых. Пару мгновений и описание готово, осталось придумать, в какой истории буду его использовать и как назову.
Сначала выберем жанр. Что там сейчас модно? Всякие глупые отборы невест, попаданцы и эротика. Из всего этого ему подходит только сюжет о попаданцах, на героя, за честь и отмороженное достоинство которого будут драться женщины, он однозначно не дотягивает, как, впрочем, и на героя сексуальных грёз. Читательницам же подавай накаченного мужика на обложке, а не вот этого дистрофика. Вздыхаю, понимая, что писать для него понадобится в непривычном для меня жанре. Поднимаю на него оценивающий взгляд и замечаю, что в левом ухе у него серьга спрятана в волосах, гвоздик в форме волчьего клыка из серебра или чего-то похожего. Я ее не замечала раньше, потому, что так открыто на него не смотрела. Взгляд у него странный, я бы даже сказала знакомый.
Немая сцена, под звук тормозящего поезда метро. Может все же поднять бал за сережку? Ему идет, такой себе бунтарь в розовом шарфе. От его изучающего взгляда так же некомфортно, как, наверное, и от моего. Смотрю на записи в блокноте и чувствую, что знаю, как начну эту историю. Кончик пера чуть подрагивает, когда пишу первое предложение моей истории.
«Однажды он умер, чтобы начать жить заново, но уже в другом мире».
Ставлю точку и поднимаю на него взгляд снова. В правую щеку откуда-то с конца вагона резко ударяет теплый воздух, а затем все происходит словно в замедленной съемке. Вот вагон дергается вперед, идущий за нашим подбрасывает вверх, и он утопает в ярком пламени, что необратимо надвигается на нас. Скорость звука меньше скорости света, поэтому шум взрыва ещё не взорвал мои ушные перепонки. Время как будто замерло, я ловлю испуганный взгляд синих глаз, а затем все поглощает свет.