— Посиди у огня, а мы выпишемся. Там очередь, мы немного задержимся.
Девочка кивнула и бросила свой рюкзак на кресло рядом со мной. Она расстегнула его, вытащила книгу и, опустив розовую шапку до бровей, скрылась за книгой и принялась читать.
Я улыбнулся и кивнул, взглянув на девочку, а потом нервно огляделся, снова думая о любимой. Я взял какао, сделал глоток, вдохнул щекочущий аромат и застыл, ведь новый запах ударил по мне. Келси! Она была здесь! Я озирался, искал ее среди людей и проклинал приказ Кадама сидеть тут. Но я извивался, стараясь поймать ее взглядом.
— Ты в порядке? — спросила девочка, выглянув из-за книги.
— Да, — раздраженно ответил я. — Просто кое-кого ищу.
— Кого?
— Я ищу своего… друга.
— Как он выглядит?
— Длинные каштановые волосы, карие глаза, красивая улыбка.
Ее глаза расширились, она посмотрела на меня из-за книги и захихикала.
— Это, наверное, девушка. Твоя девушка?
— Была, — я развернулся, посмотрел на выходящих людей, переживая, что она прошла мимо меня и уже вышла. Я не видел ее, но запах все еще был сильным, так что я расслабился и выдохнул, напоминая себе, что нужно верить в Кадама. И все же я не унимался.
— Ты хочешь ее вернуть, да?
— Как-то так, — пробубнил я отвлеченно, сделал глоток какао.
— Это так романтично, — сказала она.
Я хмыкнул и криво улыбнулся девочке.
— Хоть ты так думаешь.
— О, да. Твое какао вкусно пахнет. Там корица? — она поглядывала на меня с левой стороны книги, и я видел только половину ее лица.
Я отклонил голову, чтобы увидеть ее лучше, она вдохнула и спрятала глаза.
— Хочешь такое? — предложил я.
— Эм… Я не должна брать подарки у незнакомцев.
— Тогда я представлюсь. Меня зовут Кишан.
— Странное имя. Откуда ты?
— Из Индии. А ты?
— Салем.
Я улыбнулся.
— Знаю этот город, — она взглянула на меня с правой стороны книги, и я сказал. — Не нужно меня бояться.
— Я не боюсь, — возразила она. — Я просто… осторожна.
— Так и надо, — я серьезно кивнул.
Я позвал официантку, и та быстро принесла горячий шоколад для девочки. Мы сидели пару минут в тишине, я смотрел, как поднимается пар, она делала вид, что не заметила мой поступок. Наконец, я сказал:
— Даже не попробуешь? Вкусно ведь.
Она медленно подвинула книгу, все еще скрывая лицо, и ее рука в варежке выскользнула и сжала ручку. После пары шумных глотков она опустила полупустую чашку на стол.
Я со смехом сказал:
— Рад видеть девочку, которой нравится шоколад. Моя девушка любила горячий шоколад.
— Он вкусный, — скромно сказала она. — Спасибо, — она опустила книгу и улыбнулась мне. Я обрадовался маленькой победе, хотел поддразнить ее за любовь к книгам, но посмотрел в ее глаза. Знакомые шоколадные глаза сияли на очаровательном личике с красными щеками. Я задрожал, сердце замерло. — Что такое? — спросила она, формируя слова с брекетами на зубах.
— Н-н-не знаю, — я сглотнул, едва мог говорить.
Я смотрел на нее, мой взгляд точно пугал, и она отбросила книгу.
— У вас сердечный приступ, мистер Кишан? Почему вы не двигаетесь?
Она подошла ко мне и потрясла за плечо. Длинные косы раскачивались как маятник на дедушкиных часах, отсчитывающий время, она склонилась ко мне, и я мысленно рассмеялся над иронией.
Кадам подошел, и девочка попятилась. Он убедил ее, что я в порядке, просто не в себе после неудачного падения. Она села на место, тревожно смотрела на меня, а он сел рядом с ней и представился. Она говорила с ним легче, поверила, что я приду в себя, допила какао и начала рассказывать ему о каникулах с родителями.
Келси.
Любимая сидела все время рядом со мной. Ее незабываемый аромат окружал меня. Это была моя Келси. Ей было около тринадцати. Ее щеки были розовыми от тепла огня, и розовый ей нравился, судя по рюкзаку и шапке. Как я мог не узнать ее? Теперь я все видел. Я должен был узнать ее по глазам. По голосу.
Через миг вернулись ее родители, Келси представила Кадама, а я разглядывал людей, что так сильно на нее повлияли. Ее мама была пухлой и красивой, как ее дочь, и она слушала, как Кадам рассказывает ей выдуманную историю о склонах, а я видел силу за сочувствием, какую часто видел в глазах Келси. Ее решимость и доброта были от матери.
Отец Келси сел рядом с ней, и опустил ладонь на плечо жены. Келси устроилась между ними и прижала к ним голову. А я с нежностью вспомнил, как она делала так со мной. Он говорил с Кадамом, и я узнал острый ум за мягкостью. Он протер очки, обдумывая историю Кадама.
Юная версия Келси очаровывала меня. Она все еще размахивала руками, пока говорила. Ее каштановые волосы были длиннее, чем я привык, в косах не было привычных лент. У нее так же искрились от смеха глаза. Мое сердце сжималось при виде нее, я ощущал к ней еще больше, чем раньше. Я любил ее в любом возрасте, и если ее нужно было спасти, я бросился бы с горы, чтобы защитить ее. Пора было включиться в разговор.
— Все хорошо, пап, — сказал я Кадаму. — Уверен, я могу подождать до утра.
— Чепуха, — ответила мама Келси. — Вам места хватит.
— Мэдди, у нас много вещей, — возразил Джошуа Хайес.
— Я не хочу быть обузой, — сказал я. — Я посижу тут ночь, а утром уеду.
— Ну-ну, сынок, — сказал Кадам. — Может, там перелом. Я не хочу ждать так долго, лодыжку нужно проверить. Если бы ты мог на нее наступать, было бы другое дело.
Я понял намек и сказал:
— Да все хорошо. Я могу ходить. Видишь? — я встал, опустил вес на правую ногу, сделал пару неловких шагов и схватился за ближайший деревянный столбик, качаясь, будто от жуткой боли. Келси вскрикнула и подбежала ко мне. Она обвила рукой мой пояс, ее мама подошла с другой стороны, причитала, пока меня усаживали.
— И слушать больше не буду, — сказала она. — Джошуа, мы отвезем молодого человека в больницу и проследим, чтобы его там устроили.
— Да, дорогая, — ее муж улыбнулся и начал собирать багаж. — Я пойду прогрею двигатель.
Мэдди похлопала по моей руке и сказала:
— Я была медсестрой, пока не родила Келси. Сломанная лодыжка — это не шутки. Посиди тут, мы тебе поможем. Я настаиваю.
У нее была решимость Келси, ее выражение лица «нет за ответ не принимается», и хотя я знал, что Кадам все сочинил, я невольно радовался ситуации. Я тепло улыбнулся женской части семьи Хайес и сказал:
— Забота двух очаровательных юных леди уже исцелила почти всю мю боль.
— Что еще болит, мистер Кишан? — спросила юная Келси.
Я склонил к ней голову, словно рассказывал и секрет, и сказал вслух:
— То, что то у меня никогда не будет таких, как вы, расстраивает больше всего.
Рот Келси открылся, ее мама очаровала меня румянцем на щеках.
— Ну-ну, — сказала она. — Я слишком стара для тебя, а Келси слишком юна. И, если мой муж услышит, как ты заигрываешь с нами, он передумает и не отвезет тебя в больницу.
— Если бы вы у меня были, я тоже ревностно охранял бы вас, — сообщил я. — Это будет нашим секретом, — я улыбнулся.
Кадам заплатил за два горячих шоколада, Мэдди Хайес встала, и Кадам заявил со всей искренностью:
— Моя дорогая, вы оказали невероятную доброту. Редкие помогли бы другому так, как вы. Я доверяю вам сына и знаю, что вы позаботитесь о нем, как о своем, — он сделал короткую паузу и серьезно продолжил, обхватив ее руку. — Надеюсь, вы понимаете, что я сделал бы то же для вашей дочери, если бы возникла необходимость.
— Жаль, в машине не хватит места вам обоим, — мягко сказала она.
— Судьба требует остаться. Но не все потеряно. Вы — отличная душа, миссис Хайес. Для меня честь познакомиться с вами.
— Как и для меня, — сказала она.
— А как же твоя девушка? — спросила Келси. — Разве мы не должны ее дождаться?
Я опустил взгляд и тихо сказал: