- Мне кажется, весной тяжелее всего, - шёпотом сказала гостья, её пальцы прошлись по моему предплечью, и остановились там, где начинались белые бинты.
Я сделал глубокий вдох, и попытался вспомнить, о чём меня предупреждал человек в белом халате, когда говорил о побочных эффектах лекарства, которым они хотят привести меня в порядок. Препараты могут вызвать чрезмерную сонливость, выпадение волос, запор, галлюцинации, и перебои с потенцией.
- Тяжелее всего сидеть здесь взаперти и видеть, как там за забором весь мир оживает, - продолжила она тихо. – Понимаешь, они твердят что любят нас, заботятся, и всё это только ради нашего блага, а на самом деле заперли нас, как птиц в клетках. Зачем нам такая забота, если они отбирают у нас самое главное?
Девушка замолчала, она отодвинула одеяло и осторожно легла рядом. За окном было слышно, как дует холодный, для конца марта, ветер.
- Представляешь, как бы было здорово, если мы смогли отрасти себе крылья. Хотелось посмотреть на их лица, если утром они вышли и увидели, как мы летаем высоко в чистом небе. Крылья блестят на солнце. Мы бы спустились вниз, сделали пару кругов прямо над их головами, а потом улетели бы далеко, и никакие заборы больше нас не могут удержать.
Она рассмеялась, тихо, а я продолжал неподвижно лежать.
- Здесь бывает так одиноко, особенно по ночам. В последнее время, я не могу перестать думать о том, что мне нужно отсюда улететь. Улететь как можно дальше, чтобы никто не смог меня найти.
За дверью послышались шаги, девушка замолчала и взяла меня за руку. Мы лежал неподвижно, она держала мою руку, а я слушал её дыхание.
- Сейчас бы оказаться на берегу моря, пройтись босиком по горячему песку, чтобы волны омывали ноги, и полной грудью вдыхать солёный воздух.
На этот раз её голос был ещё тише, она повернулась, её пальцы скользнули по моей шеке, потом она поставила руку мне на грудь и выдохнула. От этих прикосновений, по всему телу пробежали мурашки.
- Давай мы вместе убежим отсюда, - шептала она мне на ухо. – Только ты и я. Мы поедем к морю. Я хочу ещё один раз увидеть рассвет стоя у кромки воды, хочу услышать шум волн, хочу…
Не знаю точно сколько мы ещё так лежали, но почему-то я чувствовал себя спокойнее пока её рука лежала на моей груди.
Она осторожно встала и ушла, так же неожиданно, как и появилась. А я остался лежать с мыслями о море пока сон снова не овладел моим сознанием.
2
Я открыл глаза и увидел перед собой ту же женщину в белом халате, которая на кануне вечером помогла мне добраться до своей комнаты и уложила спать. С такой же широкой улыбкой, как и вчера вечером, она скинула с меня одеяло, помогла подняться и одела меня как маленького ребёнка.
- Вот и славно, - сказала она широко улыбаясь когда закончила натягивать мне штаны. – Ты выглядишь на много лучше. Завтрак через пол часа. Думаю, сегодня ты сможешь сам найти столовую.
Я кивнул, хотя понятия не имел в какой стороне находится столовая. Женщина в белом халате застелила кровать, развернулась и закрыла за собой дверь, а я остался стоять рядом с кроватью, с тупым выражением лица, смотрел на стрелки часов и ждать, когда пройдут эти пол часа.
Найти столовую было совсем не тяжело, открыв дверь и оказавшись в просторном коридоре, мне просто нужно было влиться в поток сонных людей.
На шестой день, как и обещал человек в белом халате, мой организм стал привыкать к тем препаратам, которыми меня пичкают и выйдя из комнаты я понял, что чувствую себя на много лучше. Я передвигаю ногами и, хотя мои движения всё ещё заторможены, мой мозг снова включился и готов работать, хоть и не во всю силу. Перед глазами уже нет плотного тумана, картинка стала чётче и ярче, меня не клонит в сон и уже почти не тошнит, что не может не радовать.
Те, кто находился здесь дольше меня, завтракали, обедали и ужинали, разбившись на небольшие группы, словно маленькие банды в тюрьме. Они держались вместе и на прогулках, и в комнате отдыха. Вместе было проще, а мне не очень удавалось заводить друзей, да и желания такого не было, по крайне мере сейчас, так что мне ничего не оставалось, как остановится в проходе и подыскать себе свободный столик.
Столовая была просторной и, пожалуй, слишком светлой. Большие окна выходили в сад, где газон казался зеленее обычного, на деревьях появились листья, а солнце в чистом небе казалось таким дружелюбным.