«Самое время проверить это предположение».
Стивену инстинктивно понравился Локвуд, и он почувствовал, что такой опытный и энергичный человек может очень пригодиться ему в будущем. Но необходима была абсолютная уверенность в том, на чьей стороне его симпатии. Одна из возможностей узнать это – спросить его самого о Кассандре. И Стивен решил через третье лицо, как бы невзначай, проверить Локвуда.
В Карлтон-Тауэрсе напротив Сентрал-парка также горели огни. Со дня смерти Хью О'Нила Кассандра страдала бессоницей. Но она отказалась от применения транквилизаторов и снотворного. Ее пугала не только ночная мгла, но и вероятность потери ясности мыслей.
Когда Кассандра вошла в спальню, она увидела Николаса, растянувшегося на кровати, с рукой, вытянутой в ту сторону, где она обычно спит. Так притягательно было лечь рядом с ним и прижаться к его теплу. Но она не могла позволить себе этого, не разгадав загадку, заданную О'Нилом.
«Роза работала над чем-то очень важным… о чем мне не говорила…»
Что это было? Что являлось такой тайной даже от такого адвоката, от которого на протяжении тридцати лет не было никаких секретов?
«Если даже он не смог, то как же я узнаю это?»
Кассандра вышла в гостиную и уставилась на потухший камин. Она попыталась еще раз как можно подробнее вспомнить события последних месяцев, восстановить до мельчайших деталей все время, когда она и Роза были вместе. Поначалу всплыли места и обстоятельства встреч, затем следовали обрывки разговоров. Кассандра пыталась воспроизвести мельчайшие оттенки мимики, жестов. Память – все, что было у нее сейчас в распоряжении. Первый официальный акт Стивена на посту президента «Глобал» – отчисление ее из штата. Ей закрыт доступ к архивам, где, вероятно, кроется ключ к разрешению загадки.
«Подумай…»
Кассандра вспомнила одну из самых характерных черт характера Розы. В отличие от других творческих натур она никогда не спешила делиться с окружающими новыми концепциями, интересными идеями. Она разрабатывала свои идеи в одиночку. То немногое, что она доверяла бумаге, тщательно хранилось от посторонних глаз в ее личном архиве, либо в «Глобал», либо в Толбот-хаузе.
«Как добраться до этого?»
– Касс, почему тебе, по крайней мере, не попытаться уснуть?
Кассандра взглянула на Абелину, свою горничную, выросшую в эту минуту буквально из-под земли с чашечкой горячего шоколада в руке.
– Выпей это. Я приготовила для тебя. Кассандра поблагодарила ее и сделала глоток горячего напитка.
– Ты думаешь о мисс Розе. Не правда ли? – спросила Абелина.
– Да, я ждала одной встречи с ней… до несчастного случая. Почему всегда слишком поздно понимаешь то, что хотела сказать?
– Да, – сказала Абелина, – она тоже хотела тебе что-то сказать.
Кассандра пристально уставилась на нее.
– Я хотела сказать, что мисс Роза приходила сюда за день до отъезда и принесла с собой что-то, но что – не сказала.
Кассандра вскочила на ноги. «Не обнадеживайся» – предостерегла она себя.
Затем она подбежала к встроенному сейфу, отодвинула панель и встала как вкопанная. Розе была известна комбинация цифр. Затаив дыхание, она набрала код, вслушиваясь в счет тумблера. Потом распахнула дверцу и извлекла все содержимое. Сверху, прямо под светом лампы, лежала тонкая кожаная папка темно-бордового цвета, которая ей не принадлежала. Кассандра откинула переплет и была сбита с толку неряшливой перепечаткой на машинке и рукописными исправлениями на полях, пока до нее не дошло, что Роза должна была все это печатать сама. Едва прочитав первую страницу, она поняла почему.
Далее Кассандра не раз возвращалась к содержимому папки. Она могла бы большую часть процитировать дословно. Это была тайна для всех. Но никто не знал о существовании этого материала, потому что Роза не сделала ни одной копии. Кассандра откинулась в кресле, до нее постепенно доходила важность находки. Стивен уже ничего не сможет противопоставить этому. Но он еще и не подозревает об этом.
Кассандра перелистала страницы сначала и выбрала новый карандаш. Ей необходимо было средство борьбы против Стивена, и Роза предоставила ей его. Потребовались бы годы, чтобы осознать то, что предвидела Роза. Если бы Стивену когда-либо прежде пришла в голову мысль об этом – он не замедлил бы разделаться с ней.
Кассандра представила себе реакцию Николаса на то, что она задумала. Он будет разгневан, и не без основания. Ведь она будет просить отступиться от нее.
Они сидели на террасе, наблюдая фейерверк в Сентрал-парке. Разговор за столом был напряженный.
– Ты понимаешь, о чем ты меня просишь? – сказал в конце концов Николас.
Перед ним на столе темно-бордовая папка. Перечитывая ее содержание, он не уставал восхищаться прозорливостью Розы, ясностью ее мысли. Затем он выслушал Кассандру, которая объясняла, как она намеревается преобразить сон в реальность. Когда он все обдумал, то отказался уступить.
– Я так и знала, – нежно возразила она, поглаживая его руку.
Николас затряс головой:
– Это ужасно, Касс. Ты хочешь, чтобы я оставил тебя. И требуешь от меня заставить весь мир увериться в том, что ты для меня никогда ничего не значила.
– Ты должен убедить Стивена, что я ничем не угрожаю ему. Тогда он оставит меня в покое. Мы выиграем время, любовь моя, необходимое для того, чтобы я смогла закончить то, что начала Роза.
– Но как я могу это сделать? – прошептал Николас. – Ты сама сказала, что исполнение проекта потребует годы, если это вообще осуществимо. И за все это время я не смогу прийти к тебе, чтобы помочь в трудную минуту!
– Ты поможешь мне совершенно особым образом. Это сделать способен лишь ты. А спрашивал ли ты себя, что стоило мне просить тебя об этом? Пожалуйста, прошу тебя, попытайся понять меня.
Николас привык принимать сложные решения, но это было самым тяжким из когда-либо предложенных ему. «Ведь я никогда никого не любил так, как люблю ее…» Кассандра прочла его мысли.
– Я нуждаюсь в твоей любви, Николас. И сейчас более, чем когда-либо.
– Мы найдем какое-нибудь укромное местечко, – проговорил медленно Николас, – где сможем изредка встречаться втайне от всех.
– В Коннектикуте, – сказала шепотом Кассандра, – там есть маленький домик на берегу озера. Вдалеке от ближайшего населенного пункта. Зимой мы сможем кататься на льду, а летом наблюдать в камышах за танцами жуков-светляков…
Внезапно Николас оказался рядом с ней, обнял ее, его губы запылали на ее волосах.
– Мне будет так не хватать тебя!
– Полюби меня прямо сейчас, дорогой, так, чтобы я могла вспоминать…
Николас Локвуд ожидал вызова Стивена отнюдь не только для того, чтобы ему сейчас объявили об увольнении. Ему было уже известно, как досконально Стивен проверял списки служащих, тщательно изучая каждую деталь, пытаясь обнаружить, как эти люди взаимодействовали с Розой и насколько они были преданы ей, – если вообще были преданы. Именно теперь, думал он, Стивен ясно представляет себе, какова роль руководителя отделом инспекторов. Николас был в курсе очень многих дел как в «Глобал», так и у Розы. А это подразумевает большое доверие. Сможет ли он убедить Стивена в том, что он может быстро изменить свою лояльность?
И это был не единственный вопрос, который не давал покоя Николасу, когда он шел в офис к Стивену. Он не имел понятия о том, содержалось ли в личных делах Розы что-либо относительно его охоты за Гарри Тейлором, как и какой-либо информации о его связях с Монком Мак-Куином, Абрахамом Варбургом и Цюрихом. Если Стивен что-либо заподозрит об этом, то Николас немедленно лишится работы. А это означает, что Кассандра не будет иметь глаз и ушей в «Глобал».
Николас застыл, услышав, как новый секретарь Стивена докладывает о его прибытии.
– Присядьте, Локвуд. Через минуту я буду свободен. Николас отметил выучку. Стивен сидел за столом, делая вид, что занят бумагами. Он демонстрировал свою власть, давая понять, что есть куда более безотлагательные дела, чем будущее Локвуда. Николас сел, небрежно положив ногу на ногу, и обратился к своей памяти.