Закрываю глаза. На секунду я пытаюсь забыть о своём королевстве, отце и возможных покушениях на мою жизнь. Обо всех плохих новостях.
Это не так уж просто. Несмотря на то, что Линн крепко меня обнимает, я вскоре чувствую себя жутко уставшим.
Несмотря на то, что Линн крепко меня обнимает, я чувствую себя одиноким.
ЛИНН
Следующие несколько дней проходят как в тумане. Дорога, которая заняла у нас неделю, теперь была пройдена за четыре дня. Мы ехали быстрее, чем когда-либо, лишь изредка останавливаясь отдохнуть. Мы питались едой, которую нам дали в Башне — мы специально рассчитали её, чтобы хватило на весь путь и не пришлось заезжать на рынки, как бы мне ни хотелось выбрать товар и торговаться за него. Не говоря уже о ночёвках в постоялых дворах — нет, мы спим на открытом воздухе и просыпаемся ещё до рассвета, чтобы скорее продолжить путь.
Конечно, больше никаких историй. Легенда об Артмаэле затихает, чтобы никто не мог пойти по нашему следу.
Это последняя ночь перед расставанием, хотя в последние дни мы и так отдалились друг друга, несмотря на то, что едем рядом. Он больше не улыбается и думает только о дороге впереди. Я не спорю, невзирая на усталость и истощение. Хасану ещё хуже, потому что он ребёнок и не привык к такому темпу. Мальчик у меня на груди, пока мы ехали, но в то же время он чувствовал себя виноватым в том, что из-за него нам с Артмаэлем придётся разделиться. Я ему сказала, что ничего страшного, это всё равно рано или поздно случилось бы.
Мы понимали, чем это всё закончится.
Сидим мы сейчас у костра. Я отмечаю, что он выглядит бледнее, измождённее и грязнее, чем обычно. Он уже заснул, положив голову на моё плечо. Подбрасываю веток в огонь, чтобы не замёрзнуть, и ищу взглядом принца. Нахожу его прислонившимся к дереву неподалёку. Ищет ли он глазами Полярную звезду, прося её указать кратчайший путь домой? Не представляю, о чём он думает. Последние дни он ничего не говорил. Он погрузился в молчание, которое напрягает меня уже больше предстоящей разлуки, и я не знаю, как из этого выйти. Не знаю, как сказать ему, что всё будет хорошо, так, чтобы он в это поверил. Спасти его отца не в моей власти.
Если он не успеет вернуться вовремя, то никогда не простит себе, что вообще уехал.
Я поднимаюсь, осторожно опуская спящего Хасана на землю, и нерешительно подхожу к принцу. За эти несколько шагов, что нас разделяет, я прокручиваю в голове тысячи возможных вариантов начала разговора, которые позволили бы отвлечь его и вырвать из тяжёлых раздумий. Мне просто хочется, чтобы он поделился со мной своими тревогами. Разве он не видит, что делает с собой то же самое, что запретил делать мне? Прячется за своим молчанием, как за стеной. Я уже снесла свои стены. Теперь мне нужно, чтобы это сделал он.
Решив, что идеальных слов для достижения желаемого у меня нет, я не присаживаюсь рядом с ним, а беру его за руку и мягко тяну на себя. Отчасти ожидаю, что он откажется, но нет. Вздыхает, глядя на меня, а затем смотрит на Хасана, лежащего у костра. Мы оба знаем, что мальчика ничем не разбудить, поэтому Артмаэль позволяет мне увести себя вглубь чащи.
Мы идём в тишине. Наши пальцы переплетаются — сначала осторожно, а затем крепко, — пытаясь преодолеть бездну молчания и страхов, которые норовят нас разлучить, что страшнее любой физической дистанции.
Я останавливаюсь через несколько минут и разворачиваюсь к нему. Артмаэль смотрит на меня. Снова пытаюсь подобрать слова. Не получается. С комом в горле я кладу руки ему на грудь, подталкивая его к одному из стволов. Он не сопротивляется. Ловлю его взгляд. Не вижу в них привычного блеска. Беру его лицо в руки. Подаюсь ближе. Снова боюсь, что он откажет, но нет. Его рука нерешительно ложится мне на талию. Я воспринимаю это как разрешение поцеловать его и пользуюсь этим. Неуверенно прижимаюсь губами к его, нежно и ненавязчиво, давая ему возможность отстраниться при желании.
В последнее время мы почти этого не делали, если не считать кратких поцелуев перед сном, и не хочу, чтобы этот был таким же. Хочу, чтобы было как раньше, до всех этих дурных известий, и сообщаю ему это без слов, которые всё равно не могу подобрать, каждым движением. Я пытаюсь дать ему понять, что всё будет хорошо. Что мне очень жаль. Что я буду по нему скучать. Что мне хотелось бы быть с ним, когда он будет прощаться с отцом. Что скоро мы снова встретимся, потому что я приеду, даже если значит вернуться в Сильфос, несмотря на все мои страхи. Я не могу бросить его после такой потери. Не могу допустить, чтобы он остался без поддержки и опоры. Пускай даже ему удастся вернуть корону (если он доберётся до дворца целым и невредимым, если его отец ещё будет жив, если Жак не окажется, несмотря ни на что, более подходящим кандидатом), но холодный металл не сможет подарить ему утешающих объятий.