— Это и есть кратчайший путь, — уверяю я, уверенный, что так оно и есть.
Или было.
Для кого-то. Когда-то.
— Если бы мы пошли тем путём, о котором говорила я… — продолжает гнуть свою линию.
Оглядываюсь по сторонам. Вокруг сплошные деревья, но даже их силуэты сложно различить, поскольку густые кроны заслоняют небо, как крыша из переплетённых ветвей. Должно быть, сейчас ещё стоит глубокая ночь, хотя мне кажется, до рассвета осталось недолго. Мы так идём уже несколько часов. Надеюсь, что не кругами, но не могу сказать точно. Честно, я уже подумываю признаться, что никогда прежде не бывал за пределами города, просто чтобы увидеть её реакцию на это. Я даже не уверен, в каком направлении мы идём. Возможно, мы движемся в сторону побережья.
— Если бы мы пошли тем путём, о котором говорила ты, то добрались бы до границы спустя несколько лет. Ты ничего не понимаешь в ориентировании на местности.
Да она вообще, наверное, ничего не умеет, кроме как выводить меня из себя за считанные минуты. О, в этом она эксперт!
— Может, нам стоило просто пойти по главной дороге… — вмешивается мальчик, подходя ближе к девушке, к которой, видимо, привязался с первой же встречи. Она же, в свою очередь, подобрала его, как щенка, нуждающегося в любящем хозяине. Как по мне, пусть хоть отдаёт косточки со своей тарелки ему под стол, лишь бы мне не доставляли хлопот.
Впрочем, беда, постигшая его и сестру, принесёт мне славу.
— Главная дорога — это более длинный и менее живописный путь до места. К тому же там мы вряд ли встретим людей, которым нужна помощь, разве что у телеги сломается колесо. Умные люди, — постукиваю пальцем по виску, — знают, что настоящие приключения ждут в лесах, непокорённых цивилизованными людьми, то есть разумными мужчинами, — добавляю последние слова, выделяя интонацией, чтобы было понятно, что наша спутница к цивилизованным людям не относится. Она рычит в ответ. — В диких лесах всё ещё живут чудища и ждут, когда их одолеют рыцари вроде меня.
Заканчивая речь, киваю в подтверждение. По-хорошему, со мной должен ходить писарь, которому я мог бы продиктовать эти мудрые слова. Их обязательно нужно где-нибудь записать. Может, удастся найти кого-нибудь в ближайшей деревне.
— Как же весело будет, если людьми, которым нужна помощь, окажемся мы, — откликается юноша.
Мне не нравится его тон.
— Проявляй больше уважения, когда разговариваешь со мной, малец.
Внезапный удар по затылку заставляет меня споткнуться. Смачный хлопок ладони по моей голове, кажется, эхом разносится вокруг.
— Это тебе лучше обращаться к нам с уважением, для твоего же блага, — отчитывает девчонка, скрещивая руки. Хотел бы я отрубить ей руки за то, что она только что сделала. И за ту пощёчину в проходе. Щека до сих пор побаливает. Интересно, если вдруг мы будем проходить вдоль обрыва и я столкну её, это сойдёт за несчастный случай? Всё равно у неё даже семьи нет. Никто не узнает… — Если бы мы пошли тем путём, о котором говорила я, мы бы уже спали на мягких кроватях, а завтра бы отправились в дорогу, полные сил и энергии.
Конечно, после того, как поели бы и поспали за мой счёт.
Останавливаюсь на месте.
— Хорошо, тогда ложись прямо здесь и спи, — разворачиваюсь к ней. Она смотрит на меня свысока. — Вы, простолюдины, привыкли к жёстким кроватям, так что ночёвка на земле будет вам в самый раз. А пока ты спишь, я хотя бы перестану слышать этот мерзкий шум… Ой, то есть твой голос.
Она закатывает глаза.
— Если честно, я хочу закрыть глаза, лишь бы не видеть твоё лицо.
И садится под деревом, прямо на землю, прислоняясь спиной к стволу, а затем похлопывает рядом с собой.
— Иди сюда, Хасан. Нам не помешает немного отдыха.
Он, как послушный щенок, виляет хвостом и подбегает к своей хозяйке. Кроткий, как ягнёнок, и настолько же доверчивый. Но это уже его проблемы. Если он проснётся с ножом у горла, потому что у неё вновь что-то щёлкнет в голове, то это уже не моё дело. Я смотрю, как он прижимается щекой к её руке и закрывает глаза, как будто сильно устал.
— А кто будет стоять на страже? — спрашивает он.
Разумеется, всем известно, что лесные чудища прячутся в темноте, выжидая, пока наивные путники не заснут, чтобы устроить пир из их плоти, крови и кишок. И обязательно с воплями. Громкими такими воплями. Иногда с погоней, в которой выживает пара человек. Похоже, подобная разминка разжигает аппетит ночных тварей, как хорошая тренировка вызывает голод у людей.