Но уже слишком поздно, потому что мальчик краснеет до кончиков волос и смотрит на меня с распахнутыми глазами, не зная, что сказать.
Меня раскрыли. Вот так просто мой секрет выдали всем. И всё потому, что одному уроду захотелось с кем-нибудь развлечься, но ему нечем привлечь женщин, кроме денег. Я разворачиваюсь к нему, полыхая яростью. Я-то надеялась, они не узнают. И не должны были. Если бы всё пошло по плану, они бы ничего не узнали. Я могла бы начать новую жизнь, забыв про все годы боли. Могла бы стать купчихой. Могла бы состряпать историю, что сбежала от брака по расчёту. Могла бы много чего придумать, и никто бы ничего не узнал, потому что я никогда бы не вернулась в Сильфос.
Но эта свинья всё испортила.
— Я больше не предлагаю свои услуги, — шиплю я. — Ни тебе, ни кому-либо ещё. Исчезни с глаз моих.
— Не предлагаешь услуги? — он тоже поднимается, возвышаясь надо мной всем своим ростом. Но я всё равно вскидываю подбородок, показывая, что ни его рост, ни сила не пугают меня. Рукой залезаю в карман платья и сжимаю рукоять кинжала. Так я чувствую себя увереннее. Более защищённой. — Такие, как ты, всегда готовы предложить себя тому, кто больше заплатит.
Со спокойствием и надменностью, свойственным тем, у кого денег куры не клюют, он бросает на стол мешочек с монетами. И противненько улыбается при этом. Стискиваю зубы, но не хочу больше тратить на него время. Я не потерплю ни секунды больше этого унижения на глазах у несчастного ребёнка, у которого буквально пару минут назад сияли глаза. Я не позволю, чтобы он смотрел на это и дальше.
— Придержи свои грязные деньги для тех, кто их захочет, козёл.
Я собираюсь молча развернуться и уйти. Но нет, он не может так просто меня отпустить. Он варвар и эгоист, как и все они — те, кому нужно от меня только одно и кто готов пойти на всё лишь бы получить желаемое. Поэтому он хватает меня за руку и дёргает к себе, чтобы схватить за второе запястье. Мне приходится выпустить кинжал из руки, потому что его хватка слишком сильна. Он приближает лицо к моему. Я сжимаю челюсти.
— Строишь из себя недотрогу, малышка? Я могу и подыграть твоим шлюшьим уловкам.
Открываю рот, чтобы ответить ему, как вдруг ещё чьи-то руки касаются моей спины, заставляя меня напрячься. Ладони сжимают мои плечи, но не жёстко, а мягко, осторожно, и когда я поднимаю глаза, то вижу принца, который с самым серьёзным выражением лица смотрит на мужика. Я застываю, застигнутая врасплох. Он решил… прийти мне на помощь? Я так привыкла к мерзавцам вроде этого рыжебородого, что и подумать не могла, что кто-то вмешается… Никому никогда не было до меня дела.
— Что-то потерял, приятель? — спрашивает нарочито равнодушно принц.
— Потеряйся ты, сопляк, — ухмыляется этот урод, очевидно, не узнав принца. — У тебя и так много женщин. Эта моя.
Принц спокойно переводит взгляд не меня. Я вижу по глазам, что он ему не верит, но всё же спрашивает:
— Ты хочешь пойти с этим мужчиной?
Я мигом выхожу из оцепенения. И хмуро смотрю на хмыря, с чего-то вдруг решившего заявить на меня права. Он всё ещё держит меня за запястья, и уже немного потерял бдительность. Он не замечает, что основная угроза, она не в руках… а в ногах.
— Нет.
И тут же бью коленом ему в промежность. Изрыгая проклятья и оскорбления, он отпускает мои запястья, чтобы придержать больное место. Даже мои спутники сочувственно смотрят на него и непроизвольно прикрывают самое ценное у себя. Я же спешу отойти в сторону.
— Грёбаная… сука…
Он поднимает разъярённый взгляд на меня и готовится броситься следом, но прежде чем он успевает это сделать, всеобщее внимание привлекает свист, с которым меч вытаскивается из ножен. Мужик не рискует ступить ни шагу дальше, когда принц Сильфоса направляет остриё в то самое мягкое место, которое только что сильно пострадало.
Я потрясённо смотрю на это округлившимися глазами, тогда как мой высокопоставленный спутник, насмешливо ухмыляясь, не сводит глаз с моего обидчика.
— Я могу сделать так, что будет ещё больнее, приятель, — предупреждает он, надавливая мечом. — Если хочешь сохранить остатки собственного достоинства, лучше уходи по-хорошему.
Рыжий хряк не сразу реагирует на угрозу. На самом деле он успевает взглянуть на меня, прищуриться и обматерить нас всех. Я делаю вид, что меня это нисколечко не проняло, и поднимаю подбородок выше. С гордостью и достоинством. Вот так, Линн. Пусть не думают, что могут тебя задеть. Будь сильной. Пусть видят, что с тобой нельзя творить, что вздумается.
Когда принц предупреждающе замахивается, мужик, наконец, отвлекается от меня и без каких-либо дальнейших возражений забирает деньги со стола и уходит.