Ответом на его оскорбительный намек была пощечина.
— Вы — напыщенный самоуверенный ублюдок! Да кем вы себя, черт возьми, считаете? — в бешенстве воскликнула Эван, замахиваясь для нового удара, но теперь Линк успел перехватить ее руку. — Как вы смеете оскорблять меня и моего сына? Пустите, дайте мне уйти отсюда. Эгоист с непомерным самомнением. Пустите!
— Хотите сказать, что не понимаете, о чем идет речь? — с подозрением осведомился Линк, потирая красную щеку.
— Я хочу сказать, что вы наглый, развращенный Нарцисс, и я бы не подошла к вашей постели, даже если бы мы были Адамом и Евой и от нас зависела судьба человеческого рода.
— Значит, это не происки Карессы? — Его лицо выражало сомнение.
— Вы ненормальный? При чем тут какие-то происки Карессы? Мы с ней едва знакомы. Три месяца назад она пришла в мою группу любителей чтения…
— Группа любителей чтения? Каресса? Ха! Придумайте что-нибудь получше. Кстати, по ее словам, вы знакомы много лет.
— Она, видимо, считала, что таким образом оказывает милость бедной, введенной в заблуждение женщине. И напрасно. В милостях подобного рода я не нуждаюсь. Мы уезжаем отсюда.
— Подождите. Одну минуту. Если вы говорите правду… — В ответ Эван наградила его убийственным взглядом. — Подождите. Я не то имел в виду. Я… извините меня… Это все… — Он замолчал, будто решая, не слишком ли далеко зашел в своем раскаянии.
Но, по мнению Эван, он не испытывал никакого сожаления и выглядел скорее обиженным. Вот именно. Как мальчишка, которого вынудили извиняться перед девочкой за то, что он в шутку расстегнул ей молнию на платье.
— Ладно. Я думал, Каресса опять пытается… Она клялась, что вы не… однако я не поверил. Вам бы не показалось это странным, знай вы ее получше, — с долей воинственности прибавил он.
— Ну так просветите меня. Каресса опять пытается что?
Линк провел рукой по волосам и сморщился, как будто хлебнул кислого молока:
— Сестра пытается… это ее выражение… найти мне достойную женщину.
— И она собиралась вам это устроить? — с любопытством уточнила Эван.
— Я так полагаю.
— Никогда бы не подумала, что вам нужна чья-то помощь… чтобы найти женщину. — Говоря эту колкость, она мило улыбнулась.
— А моя назойливая сестра знает об этом?
— Вероятно, нет. Мы нравимся друг другу, однако нас вряд ли можно назвать закадычными подругами.
— Разве она не собиралась мне помогать?
— Тогда почему она называла вас грубым, вспыльчивым, подозрительным и властным?
— Наверное, следует все понимать наоборот, — мрачно пошутил Линк.
— Что-то не похоже, — улыбнулась Эван и, когда молчание стало уже неловким, снова взялась за ручку двери. — Если я должна искать место для ночлега, то мне пора идти.
— В вашу комнату можно войти из холла, Эван. А эта, — кивнул он на смежную дверь, — запирается с вашей стороны. Мне нужна помощница для Мод, а вы желаете получить коттедж. Так?
Эван бросила на него подозрительный взгляд:
— То есть мы с вами устанавливаем следующие отношения: бестактные действия — железное право на отповедь?
— Можем попытаться.
Линк протянул ей руку. Она увидела длинные пальцы, широкую ладонь, изборожденную линиями судьбы, и молча сжала протянутую руку. Потом быстро отступила, испытывая какое-то странное чувство.
— Надеюсь на это, — пробормотала она, избегая его взгляда.
— Все будет в порядке. Обещаю вам больше не совершать бестактных поступков, — сказал Линк, закрывая за нею дверь.
Глава 2
В течение дня Эван мельком виделась с Линком, но поговорить им не удалось. Дженни с усердием Дрессированного пса хвостом бродила за Кэлом, и тот, не зная, что с ней делать, лишь по-мужски снисходительно терпел знаки ее обожания, даже не гнушался маленькими заботами девочки. Сейчас они по настоянию Дженни шли осматривать игрушечный дом.
— Куда вот это? — спросила Эван, держа в руках большой поднос.
— Вы можете дотянуться до посудной полки? Там ему самое место. — Сунув в пустую коробку оберточную бумагу, Мод выпрямилась и потерла спину. — Я бы не отказалась от чашки кофе. А вы?
— Звучит неплохо.
Эван спрыгнула со стула и улыбнулась. Она восхищалась спокойной деловитостью Мод, но только сейчас ей пришло в голову, что эта женщина была в доме Линка и няней, и экономкой, однако не чувствовала себя наемным работником.