— Нет, — я смотрю на огонь. — Просто тревожно, я никогда не снимала её дольше, чем на несколько минут, а сейчас я пробыла без неё всю ночь и часть дня.
Я тыкаю в бусины.
— Татум заставляла тебя постоянно носить вуаль, — говорит он.
— Да. Уверена, ты слышал, как я говорила Каму, что не знаю, почему ношу её.
И вот оно. Я ближе всего к тому, чтобы спросить его, почему он приказал мне не снимать вуаль. Я смотрю на него и вижу, как бесконечно расширяются его глаза, прежде чем он закрывает их. Его рука дёргается.
— Тогда, полагаю, ты никогда не видела своего лица.
Он фокусирует своё внимание на моём лице.
Должна ли я попытаться блефовать и получить от него ответ. Это не сработает.
— Нет, — говорю я и сажусь прямо.
Он знает, чего я хочу.
Он садится на сиденье вдоль кровати и смотрит на меня, пронизывая насквозь. Моё сердце колотится. Это оно?
Он неожиданно встает, прочищая горло.
— Я отправил членов делегации по различным поручениям в течение следующей недели. Я ожидаю, что ты останешься здесь на это время. Я приставил к твоей двери четырёх своих стражников на случай повторного визита наёмников. Уверяю тебя, они хорошо обучены.
— Сегодня я чувствую себя гораздо лучше. Завтра я уже смогу покинуть покои, — говорю я, мой голос дрожит.
Это единственный намёк на моё опустошение от его решения хранить молчание.
— Ты когда-нибудь делаешь то, что тебе говорят? — спрашивает он.
Я игнорирую его вопрос так же, как он игнорирует мой.
— Где Каура? — спрашиваю я.
— Я присматривал за собакой. Я приведу её сегодня вечером, — он начинает двигаться к двери. — Знаешь, ты балуешь её, позволяя оставаться здесь.
В ответ я только хмурюсь. Он ухмыляется и покидает комнату, заставляя меня подпрыгнуть, захлопывая дверь.
Я сплю весь день, а когда просыпаюсь в тёмной комнате, натираю спину и рёбра мазью. Я бы убила за один или три снежных пакета. Я улыбаюсь и чувствую, как одна из трещин на моей губе снова открывается.
Дверь с грохотом открывается, и я вскакиваю, хватаясь за рёбра.
— Вени! Вы можете перестать делать это? — кричу я.
Король выглядит довольным.
— Нет.
Я забываю о своей злости, когда вижу, что он держит коробку с Каурой и несколько снежных пакетов под ней. Я протягиваю к ним руки. Он поднимает брови и передаёт мне их. Я кладу один на поясницу и один на рёбра, и со стоном откидываю голову назад, прикладывая последний к боковой части лица, над челюстью.
Когда я наклоняю голову, чтобы посмотреть на Короля, я вижу, что он наблюдает за мной тёмными глазами.
— Ты выглядишь намного лучше. Твои глаза стали получше, и отёк на лице намного… лучше, — говорит он.
Моя вуаль всё ещё снята. С ней слишком больно.
Я хихикаю.
— А я-то думала, вы презираете ложь. Я знаю, что выгляжу ужасно, Король Джован. Вам не нужно быть милым, это не ваша сильная сторона.
Несколько секунд он выглядит обиженным, прежде чем смеётся и проводит рукой по своим каштановым волосам.
— Я подумал, что стоит попробовать.
Каура поднимает голову на звук наших голосов. Она скулит, и Король берёт её за загривок и опускает на кровать. Она придвигается ближе ко мне, как будто чувствуя, что мне больно.
— Я в порядке. Подойди и проверь.
Она подходит ближе и запутывается в своих ножках. Я хихикаю и смотрю на Короля.
— Иногда она спотыкается о свои щенячьи ножки, — говорю я.
Смех Короля эхом разносится по комнате. Этот звук удивительный, как будто его вытащили из него. Я вовсе не хотела, чтобы мой комментарий был смешным, но его глубокий смех заразителен и заставляет меня тоже улыбаться.
— Я думаю, что слово, которое тебе нужно, это «лапы». У щенков лапы, — говорит он.
— А что тогда у собак? — спрашиваю я, почёсывая её живот, отчего она яростно дрыгает одной лапой в знак благодарности.
— У них тоже лапы.
— Хах, ладно, — говорю я, наблюдая, как она ёрзает на кровати.
Я хихикаю от её игры. Как будто она рассказывает мне историю последних нескольких дней.
— Спасибо, что присмотрели за ней, — говорю я, поднимая взгляд.
Он снова смотрит на меня, но быстро отводит взгляд, с пустым выражением лица.
— Пожалуйста, — жестко говорит он, делая шаг назад. — Я попрошу стражников собирать тебе снежные пакеты в течение следующих нескольких дней.
Он чешет Кауру за ушами, один раз кивает мне и выходит из комнаты, захлопывая за собой дверь. Я качаю головой от его странного поведения.