— Если ты не будешь подчиняться моим приказам, с тобой будут обращаться как с ребёнком, — огрызается он, не сбавляя шага.
— Тогда почему бы вам не бросить меня в детской вместе с Камероном? — кричу я.
— Не искушай меня.
В голове трещит, словно я ударилась головой обо что-то твердое.
— Чертов твердолобый Брума, — выпаливаю я в его адрес.
В этот раз я слышу как Роско, который, должно быть, следует за нами, смеётся в полный голос.
Король снова шлепает меня по попе.
— Прекратите, — говорю я, пинаясь ногами.
Он фыркает и распахивает дверь в мою комнату. Я напрягаю тело, думая, что он собирается бросить меня, но он удивляет меня, сгибаясь пополам, и я мягко скатываюсь на пол. Я отпускаю Кауру и смотрю на Короля, который открывает рот.
— Вы собираете отчитывать меня? — говорю я.
Я знаю, что испытываю судьбу. Его рот захлопывается. Его взгляд потухает, когда он поворачивается на пятках и стремительно выходит, хлопнув дверью. Я слышу, как он орёт на стражников.
— Я снесу ваши грёбанные головы, если вы выпустите её снова, — а потом, — ты ни хрена не помог.
И затем раздается глубокий смех Роско.
Я сжимаю рёбра, смеясь больше, чем за всё последнее время. Смех звучит беззаботно. Ещё один груз, который я не знала, что ношу, снят.
Я провожу пятый день в своей комнате. Я занимаюсь растяжкой и делаю лёгкие упражнения для рук и ног, останавливаясь, когда любое из них вызывает недовольство моих рёбер. Я просыпаюсь на следующий день и знаю, что должна выбраться из этой комнаты. Я открываю дверь и двое стражников, которые уже ходили к Королю, качают головами. Старший стражник смотрит на четвертого, который склоняет плечи. Я хихикаю, глядя на это зрелище.
— Не нужно беспокоиться. Думаю, я не должна выходить без разрешения Короля. На днях он выглядел немного раздражённым. Не мог бы один из вас передать ему послание? — спрашиваю я.
Назначенный стражник кивает головой, хотя его взгляд недоверчив. Я прочищаю горло.
— Не могли бы вы сказать ему, что я начинаю чувствовать себя как тётя Камерона, Беатрис, и хотела бы покинуть свою комнату, если он будет так любезен и разрешит мне это?
Старший стражник тяжело откашливается. Я смотрю на него. Может быть, мне не стоило держать их на холоде. Третий стражник уходит по коридору, волоча за собой копье. Я закрываю дверь и тренирую с Каурой новый трюк.
Через некоторое время раздаётся стук в дверь. Я открываю её перед краснолицым стражником.
— Король Джован сказал, что он разрешит вам сегодня покинуть комнату, в награду за ваше хорошее вчерашнее поведение.
Я прищуриваю глаза от ответа Короля, сформулированного специально, чтобы разозлить меня, я уверена. Но моя радость от возможности выйти из комнаты преобладает над раздражением.
Я подхватываю Кауру и практически бегу вниз по лестнице, что не нравится многим частям моего тела. Я снова провожу день на улице, возвращаясь в замок только когда мои пальцы становятся синими. Чувство вины захлестывает меня, когда я вижу, что охранники замерзают.
— Вы все замёрзли. Вам следовало что-нибудь сказать. Я прошу прощения, — говорю я им.
Они выглядят удивлёнными и бормочут вежливые ответы. Я отвожу их в обеденный зал и заставляю стоять около огня, пока они не отогреваются.
Следующим утром я открываю дверь.
— Моя неделя окончена, — говорю я.
Двое из них хихикают, охранник, который вчера передал моё послание Королю, всё ещё выглядит потрясённым, а старший, серьёзный охранник просто кивает мне.
Я улыбаюсь и спускаюсь в зал, Каура следует за мной по пятам.
Я направляюсь прямо в обеденный зал, надеясь найти кого-нибудь из своих друзей, и бросаю взгляд на Короля, который, как обычно, ничего не выражает своим видом. Рядом с ним я вижу Роско, смотрящего на меня с огромной ухмылкой на лице. Я продолжаю оглядывать стол и вижу, что Ашон смотрит в мою сторону. Впервые он не волком смотрит на меня, а мне хочется, чтобы так и было. Он улыбается мне, но совсем не как Роско. Угроза в его выражении лица заставляет мурашки бежать по моему позвоночнику.
В этот момент, исключительно по той причине, что мои инстинкты кричат об этом мне, я понимаю, что Ашон был именно тем, кто нанял трёх бандитов. Мой шаг замедляется, пока я не вспоминаю, что нужно продолжать двигать ногами. Похоже, что этого виновника найти было гораздо легче. Печально, потому что Кедрик всегда говорил, что мы с Ашоном поладим, печально, потому что смерть Кедрика так разрушительно повлияла на Ашона, и ещё более печально, потому что во мне была уродливая часть меня, оставшаяся после материнского воспитания, говорившая мне, что я заслужила побои.