— Тут никого нет.
Я слышу его слова, но всё равно кружу дальше. В поисках людей матери. Я полагаю, что они могут быть во дворце. Но со стратегической точки зрения это не имеет смысла. Стена была лучшим местом для первой позиции, а дворец — местом отступления, когда стена будет взята.
Что-то происходит.
Мы дважды огибаем дворец. Я уверена, что нас видят. В то же время мы никого не встречаем. Никого не видим. Возвращаемся в тишине, снижаясь по мере приближения к кромке леса.
Глубокий раздирающий звук выводит меня из задумчивости. На этот раз я точно знаю, что это.
Я стремительно падаю на землю. Этот разрыв больше, намного больше. Когда деревья становятся ближе, я крепко зажмуриваю глаза. Сейчас будет больно.
— Ууф, — я выдыхаю, когда мой Флаер хватают сверху.
Флаер Хамиша не рассчитан на двоих. Я поднимаю руки, чтобы защитить лицо, когда мы падаем на деревья.
— Ау! Вени! — кричит Хамиш, когда со всех сторон нас начинают хлестать ветки.
По крайней мере, у него есть прикрытие! Я вздрагиваю, когда ветка хлещет меня по рукам. Пока мы падаем через навес ветвей, я хватаюсь за ближайшую ветку и цепляюсь за неё, держась за подмышки.
— Отпусти, — кричу я через плечо.
Хамиш бросает меня на ветке, и я слышу, как его Флаер скребёт по сучьям деревьев, пока он продолжает опускаться.
Я долго прихожу в себя, прежде чем перекидываю ноги через ветку. Кто меня подстрелил? Хейс свободен?
— Это было близко.
Я смотрю вниз на Хамиша, лежащего на лесной подстилке, и ухмыляюсь.
— Спасибо. Какой это уже по счёту раз?
— Я сбился со счёта, — сухо отвечает он.
Из кустов доносится грохот. Я с ужасом вспоминаю, что меня сбили.
— Хамиш, прячься.
Удача, что этим человеком оказывается Джован, потому что Хамиш не успевает пошевелиться.
Хотя, судя по выражению лица Джована, он уже жалеет об этом.
Стыдливо сползаю с дерева и пытаюсь улыбнуться Джовану, который явно ждал моего возвращения из импровизированной разведки. Ни один его мускул не дёргается в ответ.
— Итак… мы кое-что выяснили, — говорю я.
— Именно.
Я вздрагиваю от тихой угрозы, прозвучавшей в его тоне.
— До или после того, как ты чуть не умерла?
— Хейс сбежал? — спрашиваю я.
Глаза Джована блестят. Я вижу, как Хамиш скрывается за его спиной. Предатель!
— Нет. Я способен удержать одного пленника.
Я моргаю. Я на это не намекала.
— Ну, в меня стреляли. Вот почему я упала. Если это был не Хейс, то кто?
Это, кажется, на мгновение прерывает преследующий Короля гнев. Его взгляд обращается к поляне, голубые глаза пронзают каждую тень каждого дерева.
Он берёт меня за локоть, его голос тих:
— Пойдём. Обсудим это в лагере.
Что происходит в голове у Джована? Я поворачиваю голову, чтобы осмотреться. Но это трудно сделать, так как меня вытесняют с поляны.
— Перестань. Я могу идти сама.
Я выдёргиваю руку из его хватки.
Он оглядывается на меня.
— Ты когда-нибудь останавливаешься, чтобы подумать, прежде чем подвергнуть себя опасности?
Он делает глубокий вдох, ненадолго закрывает глаза и топает прочь.
Пока мы трусцой возвращаемся в лагерь, мы молчим.
Он сердится — и это вполне нормально для него. Но этот гнев кажется чрезмерным.
Я бросаю на него взгляд. Завтра мы идём в бой; может быть, это его взволновало? Я представляю, как он прокручивает в голове список людей, которых он может завтра потерять.
Я понимаю, что меня не было рядом с ним. Поглощённая своими проблемами, я не задумывалась о том, что этот мужчина несёт на своих плечах судьбы сотен людей. Я останавливаю его, когда лагерь уже виден. Сначала Джован сопротивляется, но я крепко беру его за руку и тяну.
В конце концов, он позволяет мне победить. Если бы я была более слабой женщиной, это могло бы меня обеспокоить.
— Джован, мне жаль.
Он приподнимает бровь.
— Это новый способ умаслить меня?
Я не улыбаюсь.
— Ты испытываешь такое же давление, как и я. Мне жаль, что меня не было рядом с тобой.
— О чём ты спрашиваешь? — грубо говорит он.
Хмурю брови, думая об этом.
— Я спрашиваю, в порядке ли ты.
Он отворачивается, потирая щетину.
— Убийца моего брата сидит живым в одной из моих палаток. Если я завтра сделаю неправильный выбор, могут погибнуть более тринадцати сотен человек. Даже больше, если считать Ире. Несомненно, Солати — более умелые стратеги, чем мы. Мы на их территории, — он тяжело опускается на дерево. — Гласиум никогда не выигрывал битвы в Осолисе.
— До этого момента, — говорю я.