Я карабкаюсь.
Я подтягиваюсь шесть раз, одиннадцать раз. Удар. В щит у меня за спиной впивается стрела. Я вздрагиваю: Джован, наверное, теряет сознание. Четырнадцать, девятнадцать. Бам. Стрела. Бам. Стрела. Бам. Стрела. Двадцать!
Я хватаюсь за край проёма и, покачиваясь, подтягиваюсь. Не очень грациозно — за это можно поблагодарить щит. Дальше чисто, но кто-то явно пустил стрелу. Не исключаю, что это засада.
Лестницы достают только до второго этажа. Именно то место мне и нужно проверить.
Несмотря на всю срочность ситуации, я не могу удержаться от того, чтобы окинуть взглядом свою комнату. Я жила здесь? Простота комнаты меня настораживает. В ней пусто. Кровать, сундук, два вентилятора и тазик. Она лишена тепла, теперь я понимаю, почему Оландон всё время требовал её украсить. Она кажется мрачной.
Я стряхиваю с себя эти мысли и подхожу к двери, держа щит перед собой. От напряжения дрожат руки. Как только я выйду за дверь, брошу щит. Я хватаюсь за задвижку и делаю вдох. Будем надеяться, что по ту сторону не окажется целый легион солдат.
Но тут ничего не поделаешь. Я рывком распахиваю дверь и выскакиваю наружу.
… в пустой холл.
— Хах, — озадаченно произношу я.
Я прислоняю щит к стене. Начну с самой дальней от входа башни. Тогда у меня будет подкрепление, которое в случае необходимости сможет захватить остальные силой.
Когда я перемещаюсь по чёрным коридорам, мне кажется, что я никогда не покидала их, но в то же время они совершенно чужие. Тёмные коридоры призрачны и полны пронзительных воспоминаний. Как будто близкий друг рассказывает мне подробности своего кошмара, а я представляю, что он видел, но не могу ощутить того же ужаса.
Это зрелище уже не вызывает у меня страха, только тягостное сожаление.
Лёгкими шагами я добираюсь до лестницы для слуг. Верхние уровни пусты. Я была права: все, наверное, внизу. Хотя я ожидаю, что на нижнем этаже мне встретятся солдаты матери. Я открываю вход на лестницу и спускаюсь по ней, перепрыгивая через ступеньку. Впереди справа — дверь в первую башню. Мой шаг замедляется, и я крадусь дальше на носочках.
Из комнаты доносится лязгающий звук, отчетливо слышимый сквозь шум битвы, доносящийся снаружи.
Я резко отступаю назад. Что, во имя Солиса, происходит? Вслед за этим раздаётся сильный стук. Схватив свой короткий кинжал, я со скрипом открываю дверь.
… И моргаю от открывшегося мне зрелища. Дворцовая повариха, высоко подняв сковороду, стоит над лишившимся чувств стражником. Измождённая женщина застывает в этой позе, как и я. Мгновение никто из нас не говорит.
Она вырубила лучника сковородой? Я поднимаю брови и ухмыляюсь.
— Спасибо, — говорю я.
Повариха медленно опускает сковороду.
— Не за что, Татум Олина. Они убили мою сестру, они не заслуживают меньшего.
Меня переполняет раскаяние. Сестрой поварихи была матрона приюта, которую повесили на Оскале как обычную преступницу.
— Она была одной из самых добрых душ, которую я знала… и мне очень жаль. Если бы она не помогла мне с яблоками, она могла бы быть жива.
Лицо поварихи становится свирепым.
— И если бы я не дала тебе яблок, она бы не умерла. Моя сестра умерла, сделав то, что считала правильным, Татум. Не глупи, сожалея о прошлом.
Не многие люди могли бы так прямо говорить с королевскими особами. На самом деле, я не могу вспомнить никого — даже своего брата. Солдат вздрагивает. Не успеваю я сделать и шага, как сковорода снова обрушивается на его голову. Он замирает.
Я мчусь мимо них обоих к оконному проёму. Заметив Джована, машу ему рукой. Он не сразу замечает меня, возможно, его отвлекают двое мужчин, которые борются с ним.
Лестница ставится, и первые солдаты Ире и Брум начинают подниматься. Я жду, пока в комнате не соберется человек двадцать или около того. Затем отбираю пятерых, которые, похоже, держат оружие так, словно знают, как им пользоваться.
— Следуйте за мной.
Во второй башне лежит мёртвый лучник. Кто-то прострелил ему глаз, а замена не подоспела.
Лестница поднята, и моя грудь сжимается, по мере того, как мы приближаемся к матери. Что она скажет? Что скажу я?
На этот раз я беру с собой десять человек. И не напрасно: в третьей башне трое солдат, и они поджидают нас. Они, вероятно, думают, что могут умереть здесь или внизу, у входа.
— Стойте! — приказываю я, когда стражник слева от меня выхватывает меч.
Я встаю лицом к лицу с тремя Солати.
— У меня нет желания убивать вас без необходимости. Скоро я стану Татум. Сдавайтесь, и я сохраню вам жизнь.
Не говоря ни слова, двое мужчин и женщина падают на колени, бросая перед собой оружие.