– Мой Бог! – присвистнул Котти. – Этим кого угодно можно довести до белого каления!
– Мягко сказано, мой юный друг, – усмехнулся Хью. – Он просто разворошил осиное гнездо.
– Значит, таково положение дел на данный момент?
– Нет, черт побери! Как мне известно из достоверных источников, по инициативе Макартура гражданские лица, а также офицеры гарнизона составили обращение к майору Джонстону, в котором говорится: «Просим вас взять под арест губернатора Блая и принять на себя управление колонией».
– И майор собирается пойти на это?
– Разве пчелы не слетаются на мед? Джонстон давно дожидался такой возможности. Говорят, он уже именует себя вице-губернатором Нового Южного Уэльса и издал приказ об освобождении из тюрьмы Макартура.
– Но в колонии уже есть вице-губернатор – подполковник Петерсон, – с сомнением заметил Котти.
– Да, но… – Хью поднял указательный палец, – подполковник Петерсон, к счастью, не представляет опасности, так как находится в Тасмании. Когда известие дойдет до него, все уже будет кончено.
– Значит, майор Джонстон собирается штурмовать губернаторский дворец?
– Ну да, – кивнул Хью. – Но чтобы собрать войска, ему потребуется некоторое время. Полагаю, что офицерам и солдатам придется выпить немало рома, чтобы набраться достаточно мужества. При всей непопулярности Блая арест правителя, назначенного Британской короной, – это отчаянный шаг.
– Не думаю, что губернатор сможет оказать серьезное сопротивление.
– Скорее всего так. Ведь войска подчиняются Джонстону и Макартуру, а под командованием Блая осталась только горстка констеблей. Да и они, могу поспорить, к этому времени уже сбежали в буш. Кроме того, если я правильно оцениваю губернатора, он не принимает всерьез создавшуюся обстановку, высокомерно считая, что никто не осмелится причинить ему какой-либо вред.
– Видимо, все идет так, как ты и предсказывал, – мрачно заметил Котти. – Страшно подумать, что произойдет, если майор Джонстон и Макартур захватят власть.
– Не унывай, мой юный друг, – хлопнул его по плечу Хью, – будь оптимистом! В колонии сейчас воцарится такой хаос, что некоторое время будет не до репрессий. Думаю, со временем в Англии возьмутся за дело и снова наведут здесь порядок.
– Надеюсь, тогда они назначат правителем разумного человека, который раз и навсегда положит конец этой ромовой свистопляске.
– Разделяю твои надежды, Котти, а теперь… – Хью взглянул на висевшие на стене часы, – день подходит к концу, а если мои расчеты верны, майор со своими войсками начнет действовать на закате. Они к тому времени как раз успеют достаточно осмелеть. Раз уж зашла об этом речь, не выпить ли и нам рюмочку-другую и не прогуляться ли затем к губернаторскому дворцу – на заключительный акт представления?
– Рюмочка не помешала бы, но не опоздаем ли мы, если слишком засидимся?
– Не думаю, – успокоил его Хью. – Кроме того, у меня там есть наблюдатель, и если дело пойдет к развязке, он даст знать.
К тому времени как они отправились к губернаторскому дворцу, солнце уже почти зашло, ставни на всех домах были плотно закрыты и на улицах царило безлюдье.
– Не сомневаюсь, – усмехнулся Хью, – зеваки и мстители уже собрались, как стервятники, ждущие добычу, а трусы попрятались по углам.
Не успели они сделать и нескольких шагов, как позади раздались громкие звуки труб и барабанный бой. Обернувшись, друзья увидели приближающиеся войска, маршировавшие в боевом порядке, с развевающимися флагами и штыками на изготовку.
– Видишь, мой друг, мы как раз вовремя, – тихо промолвил Хью. В этот момент оркестр заиграл громче, и Хью усмехнулся: – Это у них действительно здорово получается! Узнаешь мелодию? «Британские гренадеры»!
– Они не оставляют Блаю никаких шансов. Здесь по меньшей мере сотни две солдат.
– Мне кажется, около трех.
– Три офицера, выступающие впереди колонны… Конечно, Джона Макартура я узнал, но кто двое других?
– Капитан Кемп и лейтенант Лоусон, – пояснил Хью.
Зрелище было впечатляющим – красные мундиры алели в лучах заходящего солнца, штыки сверкали, военные маршировали в ногу – и могло бы доставить удовольствие, если бы не сопутствующие обстоятельства. Пристроившись в конец колонны, Котти и Хью вместе с солдатами перешли через мост и оказались перед губернаторским дворцом. Послышались возгласы одобрения и насмешливые замечания, и Котти увидел, что на площади уже стоят солдаты, и обратил внимание на орудие, нацеленное на дворец.
– Я бы сказал: «Из пушки по воробьям», – тихо заметил он своему спутнику. – В таком количестве солдат нет никакой необходимости.
– Просто ему не хотят оставить ни единого шанса, – шепнул в ответ Хью. – Хотя, пожалуй, ты прав. Но было бы как-то несолидно, если бы арестовать Блая пришло всего несколько человек.
Пока офицеры выстраивали рядами солдат с мушкетами, нацеленными на губернаторский дворец, Котти и Хью пробрались через толпу к тому месту, откуда им был бы виден закрытый до сих пор вход. Майор Джонстон и два сопровождавших его офицера вывели вперед полдюжины солдат, а сами стали по обе стороны от парадного входа. Один из солдат громко постучал в дверь прикладом мушкета. Через несколько минут дверь отворилась, и на пороге появилась женщина.
– Кто это, Хью? Ее лицо мне кажется знакомым.
– Мэри Патленд, недавно овдовевшая дочь Блая.
Женщина возмущенно замахала руками и стала что-то быстро говорить, но что именно, Котти не слышал, так как стоял довольно далеко. Военные, не обращая внимания на ее слова, попытались пройти внутрь. Тогда она пронзительно закричала и убежала в дом, а солдаты последовали за ней. Услышав ее крик, люди на мгновение затихли, словно все разом задержали дыхание.
– Не исключено, что губернатор уже сбежал, – предположил Котти, – ведь толпа стоит здесь уже несколько часов. Нетрудно было понять, что готовятся неприятности.
– Нет ничего необычного в том, что горожане собираются перед губернаторским дворцом и протестуют против чего-либо. Блай никогда не обращает на них внимания. Могу поспорить, что и на этот раз он повел себя точно так же.
Они замолчали и прислушались, ожидая дальнейшего развития событий. Из губернаторского дворца не доносилось ни звука, но минут через пятнадцать оттуда вышел солдат, что-то быстро сказал майору Джонстону, и тот проследовал в здание. Прошло еще несколько минут, прежде чем появился майор Джонстон, на этот раз в сопровождении двух солдат, тащивших красного упирающегося губернатора Блая. Толпа встретила их оглушительным ревом, и Джонстон, довольно ухмыляясь, позволил публике выразить свои эмоции, а затем поднял руку, требуя тишины.
– Добрые люди, – заговорил он, когда шум затих, – все кончено. Тиран Уильям Блай низложен и взят под стражу. Следуя воле добропорядочных жителей Сиднея, – продолжил он звенящим голосом, – я принимаю на себя обязанности вице-губернатора Нового Южного Уэльса до того момента, когда буду официально утвержден в должности правительством его величества. Джон Макартур назначается моим первым помощником. В этот славный вечер – бесплатный ром для всех!
– Помощник! Ты понимаешь, что это означает, мой юный друг? – обратился Хью к Котти, дождавшись, когда немного стих рев, которым были встречены последние слова майора. – Фактически Макартур будет главным лицом, именно он будет вершить все дела, оставаясь при этом в тени. Печально, конечно. – Он вздохнул и невесело усмехнулся. – Тебе известно, что сегодня, 26 января 1808 года, двадцать четвертая годовщина основания колонии?
Котти ничего не ответил, его внимание было приковано к входу в губернаторский дворец, откуда солдаты вывели под прицелом еще нескольких человек.