Как такое возможно – говорить о человеке как о вещи? Причем – со знанием предмета, даже к верблюду или лошади они проявляли отношение человечнее… Видимо, выражение лица у меня поменялось так заметно, что смогло даже преодолеть видовой барьер – Гамаль замер посреди слова, а Кабир оставил в покое свою саблю и озабоченно смотрел уже на меня, в конце концов не выдержав:
- Надо собирать мужчин, пролитая кровь требует. Да и просто жить рядом с бешеной собакой… Вот только пока соберем силы они могут уйти.
- Они мои, - неужели это мой голос? - и должны мне тоже, они уже договорились о встрече, караван идет медленно, посланцы успеют вернуться и привести свой караван в условленное место – разумно не хотят показать, где их логово. Хвала аллаху – это не наши пески, и насколько помню, то и ничьи вообще, проклятое место. Сегодня вечером я встану на след, иншалла(если будет на то воля Господа) то следующий фаджир (рассвет) в их логове не увидит ни один из этих сыновей собаки.
- Мы не отпустим тебя саму, но может все же стоит перехватить их на обратном пути и позвать в поход своих?
- Я не уверена, что смогу сохранить жизнь тому, кто знает дорогу среди песков, в бою все возможно, а надо действовать наверняка. Да и вести всех в такое место, не стоит рисковать навлечь на род древнее зло. Вы будете со мной, но они – мои!
Спустя полтора дня я рассматривала это самое «проклятое место» - развалины как развалины, архитектура необычна, но не так чтобы совсем не понятна. Впрочем, сильно расслабляться не стоило – основанием для плохой славы могло быть что угодно, от простого непонимания кочевниками домов построенных не из шерсти, а из камня, до радиактивности или притаившейся древней заразы. К тому же была у этого места и вполне не призрачная опасность, больше шести десятков готовых на все и не имеющих что терять бойцов. Опасность особенно в замкнутом пространстве серьезная.
- Может дождемся помощи? Их ведь очень много… – Гамаль смотрит на меня умоляюще, но отвечаю я смотря на Кабира – чьи уши торчат из этой мольбы понятно и так.
- Мы не успеем, не волнуйся друг - впереди мое время. Время, когда один боец стоит армии. Не волнуйся за меня, я умею резать спящих.
- К-как? – Глаза превращаются в блюдца, на дне которых плещется удивление пополам с ужасом. Да парень, это тебе не поэмы, где великие воины сходятся в поединках, жизнь она намного прозаичней. А вот Кабир перестает хмуриться и смотрит скорее испытующе – «А сможешь не сорваться?», эх знал бы он как на меня действует запах крови… вообще не пустил бы, но видимо и так догадывается.
- Понимаешь, человек даже во сне чувствует боль и кричит, а этого нельзя допустить. Поэтому перед тем как убить – надо разбудить, в момент пробуждения боль не чувствуется, а приход смерти воспринимается как погружение в новый сон.
Попрыгала, прокрутила в уме все, что беру с собой, вроде все что надо.
- Я выдвигаюсь, действовать начну не раньше, чем все уснут, это не скоро, так что не волнуйтесь. Услышите шум – не вздумайте лезть помогать, я должна четко знать, что вокруг одни враги, без этого мне не победить. Если мне потребуется помощь – увидите красный огонь, если все будет хорошо – желтый, но все равно не приближайтесь, пока не увидите еще и зеленый. Если не вернусь до первой звезды – уходите, нет доблести в бессмысленной гибели, зато есть в победе над врагом.
Позицию заняла удачную – все посты как на ладони, да и лагерь между разваленными стенами виден хорошо. Вот только уже через минуту я проклинала свой слух и эту удачную позицию. Еще через полчаса поняла, что еще чуть и не выдержу – пойду в атаку прямо сейчас. Можно конечно и так, вот только покрошу заодно и тех, кого собралась спасать, но и спокойно наблюдать происходящее не было сил. Потому попросила аптечку об успокоительном, она и вогнала, от всех щедрот, «катрю» (К3) судя по ощущениям.
Так что через три часа в лагерь проскользнула «тень» во всех отношениях, этот робот мыслил очень узко и холодно – в рамках ранее поставленной задачи. Он, перед тем проанализировав свое состояние и, «для снижения потерь нонкомбатантов», не поленился забить в Тактика блокировки на цели, правда я ведь и просто лапой могу приложить – мало не покажется.
Что впрочем, и произошло – девчушка лет одиннадцати, почувствовав как вздрогнуло лежащее рядом тело, когда я вогнала коготь в ямку под затылком, не вовремя начала протирать глаза и получила удар лапой за ухом – жалости к ней совсем не было, как и других чувств, они вернутся потом. Пока «робот» только отметила, что есть меньший лимит времени - порядка двадцати минут, а пострадавшая обеспечена головной болью дня на три, да и надо будет за ней потом понаблюдать.
А пока я шла дальше. В принципе, план был прост и реализовывался вполне удачно, посты я вообще перещелкала как в тире, связи между собой они не держали, только смены, а до нее еще час. С остальными тоже шло гладко, был у меня один козырь позволяющий снизить риск – пять миллилитров яда, который я заботливо выделила из местной травы. Залитый в шприц-тюбик, вместе с одним лекарством из аптечки, он приобрел способность впитываться через кожу – две-три капли гарантированно останавливали дыхание и сердце меньше чем за минуту.
Вот только его на всех не хватало, да и тюбик, в процессе раздачи лекарства, приходилось периодически отогревать перепонкой между пальцами. А так очень удобно – капнуть на соседей и тогда тех, что спят рядом можно резать без боязни поднять тревогу, потом добавить «контрольный коготь»– и к следующей группе.
Проблема случилась, как и ожидалось, когда яд закончился, видимо нашумела, как ни старалась этого избежать, или просто кто-то почувствовал мой взгляд, хоть специально не смотрела «объект работы» прямо, только боковым зрением. Но вероятнее всего – как ни мало было пролито крови, запах ее заставил проснуться тех, кто был еще жив. Одновременно в разных концах вскочило четырнадцать бойцов и бросились ко мне, трое постарались ускользнуть.
«Робот» прикинул шансы и… положив «беглецов», отбросил винтовку в сторону выхватив тесак. Впрочем, особого «звона клинков» не было – в нападении прямое лезвие в левой лапе позволяло хорошо колоть, а в обороне я себя слишком не утруждала – подстежка от бронника в местных условиях защищала надежнее самых толстых лат, боли же я просто не чувствовала – спасибо аптечке. К тому же, самым эффективным методом, почему-то, была принята работа когтями.
В итоге из всех частей тела больше всего досталось ушам – проснувшиеся женщины подняли просто невероятный визг. Я конечно понимаю, что пробуждение от льющейся на тебя крови, да посреди ночного сражения, совсем не способствует спокойствию, но все же могли бы вести себя и сдержанней. Одно хорошо хоть вскочить и начать метаться не успели – этот момент «робот» недооценил, поскольку чужие эмоции тоже в расчет не принимал, судя о поведении других по себе.
Моим противникам просто не повезло, они видели хуже, двигались вообще как беременные черепахи. Оставалось только прыгнуть к ближайшему принять на клинок его оружие если удар был опасен или пропустить и ударить в ответ – когтями в горло, голову или любую из конечностей – разрыв артерий все равно гарантирован, после этого метнутся к следующему… Если попадались двое то приходилось один удар блокировать, а второй пропускать, ну и ударить два раза подряд. Ужас, если одним словом, неуязвимая тень рвущая всех на части, противники у меня быстро закончились. К их чести надо сказать – бежать они не пытались, может, правда, просто подумать об этом не успели.
- Молчать! Быстро все в тот угол! – едва взяв в лапы винтовку, начинаю брать этот бардак под контроль. Глаза и уши тем временем шарят в поисках недобитков, но вроде чисто. Да и барышни, как ни странно, сбились в кучу в углу весьма организованно. Лишь одна девочка лет двенадцати, стоит прямо рядом и спрашивает:
- Теперь ты нас всех убьешь? – Логика дает сбой при попытке связать выражение блаженного счастья на лице с сутью вопроса, в итоге возвращаюсь к прежней программе.
- Детей не убиваю, стать в строй!! – И остальным, - Команды выполнять быстро и четко! Тогда вам ничего не грозит. Старшая ко мне!!