Медальон

Расскажи я кому-нибудь, что сижу посреди владений вампирского клана и пою колыбельную малолетней вакханке, то меня поднял бы на смех весь Орден.

– Увы, не знаю ни одной.

– Разве ты не поешь колыбельную своим детям?

– У меня нет детей.

Нура легла на спину и посмотрела на меня широко распахнутыми от удивления глазами.

– Не может быть! – ахнула она. – Но тебе уже… – Мой возраст она точно определить пока что не могла, но чувствовала, что я в разы старше нее. – Тебе уже много лет ? Но ведь у тебя есть подруга, да?

– Подруги у меня тоже пока что нет.

Она взяла меня за руку и погладила пальцы.

– Почему? Неужели вокруг тебя нет ни одной женщины, которая тебе нравится?

– Это сложный вопрос.

– О… я понимаю. И как я не подумала об этом раньше? Ведь вы заботитесь обо всех нас! У вас так много дел! У вас остается очень мало времени для того, чтобы думать о любви … – Подождав секунду и поняв, что возражать я не собираюсь, Нура продолжила: – Но я буду молиться Великому Богу , и он пошлет тебе самую красивую женщину в двух мирах! Она будет любить тебя так же сильно, как ты ее.

– Заранее благодарен вам обоим.

Мы замолчали на несколько минут, и я уже было подумал, что Нура засыпает, но она снова нарушила тишину.

– Ты так приятно пахнешь… Знаешь, если бы тот момент, когда мне будет суждено приблизиться к Великому Богу , уже наступил, то я бы остановила свой выбор на тебе.

– Если бы ты знала, как приятно с моей точки зрения пахнешь ты , то не говорила бы таких опасных вещей.

Она приподняла голову и попыталась разглядеть мое лицо в свете догорающего костра.

– А что плохого я сказала? Ты красивый, добрый… и, конечно же, умный, ведь все Великие такие, но я уверена, что ты лучше остальных. Правда… я почти ничего не знаю об этом , ты мне нравишься, и ты можешь меня научить ? Это ведь не проблема?

– Проблемы начнутся тогда, когда обо всем узнает твоя мама .

Нура снова устроилась у меня на коленях.

– Мама поймет. Ты сможешь ей объяснить?

– Смогу, конечно, если так… черт. Слушай, хватит уже об этом. Колыбельную я тебе петь не буду, но могу рассказать интересную историю.

– Хорошо, – согласилась Нура. – Я слушаю.

На рассвете я отвел Нуру «домой» и вернул потерянную дочь безутешной матери. Главная жрица осыпала меня благодарностями, которые постепенно перешли в приглашения «остаться и немного погостить – Великие заглядывают к нам не так часто», а потом и в недвусмысленные намеки. Мне пришлось спешно откланяться – оставаться в компании тридцати вакханок во главе с главной жрицей было небезопасно. Конечно, мое сердце они бы не съели, но могли сделать со мной много других, не менее изощренных (пусть и приятных) вещей. Пусть они и приняли обет безбрачия, дергать тигра за усы не стоило.
Когда я вернулся, солнце уже поднялось. Я поинтересовался у суетившихся темных эльфов, где мне искать мою спутницу, и они указали на один из невысоких домиков с аккуратно застеленной соломой крышей. Судя по задернутым занавескам, все внутри еще спали. Будить Дану было не самым изысканным на свете удовольствием, но подставлять под удар безвинных темных эльфов не хотелось, а поэтому я постучал и, не услышав ответа, вошел.
Дана спала на животе, положив одну руку на живот лежавшей рядом с ней светловолосой девушки – наверное, той самой, которую вчера привел в качестве ужина вампир с дионисийским бубном. Услышав скрип открывающейся двери, девушка вздрогнула и резко села. Дана же только недовольно заворчала и повернулась на другой бок.

– Можешь идти, – бросила она девушке через несколько секунд, чувствуя, что та не понимает, что ей делать.

Девушка оделась, не сводя с меня напряженного взгляда, и тихо выскользнула за дверь.

– И ты иди, – обратилась Дана ко мне. – Дай мне поспать, черт побери! Почему я должна вставать посреди ночи?! Судя по солнцу, только десятый час!

– Мы на востоке, Дана. Это позднее утро .

Она села на кровати и бросила на меня уничтожающий взгляд.

– Какой же ты нудный, Винсент, Великая Тьма тебя разбери! Чего пялишься? Не знаю, что с тобой в свое время сделала эта твоя вакханка, но у тебя не осталось ни капли стыда! Или за триста лет, что я была твоей наставницей, ты не видел меня без одежды?!

– Я подожду на улице. И лучше бы тебе спрятать твое украшение , если ты не уверена, что оно быстро заживет. Не думаю, что Магистру это понравится.

Дана взяла со стоявшего чуть поодаль низкого табурета зеркало в круглой раме и, поймав отражение своей шеи, принялась изучать две крошечные ранки –украшение ей подарил молодой вампир.

– Вот придурок, – протянула она разочарованно, а потом бросила зеркало на одеяло и подняла на меня глаза. – Опять уставился? Да что с тобой сегодня?! Ревнуешь?

– К вампиру? – не сразу понял я.

– Ну уж точно не к этой девке, которая вылетела отсюда минуту назад. Хотя, надо признать…

Я церемонно поклонился.

– Не буду задерживать их Высочество – пусть они приведут себя в порядок со всей возможной обстоятельностью.

– А ну подойди!

Поняв, что подходить я не собираюсь, Дана накинула поднятое с пола платье и приблизилась сама.

– Что за черт? – Она потянула носом воздух. – Меня не было четыре часа! Где ты умудрился откопать вакханку?!

– Откопать? – переспросил я обиженно. – Мне ее привели ! И ладно бы это была нормальная вакханка, с которой можно… хотя бы что-то делать. Так нет, эта Тиаль зачаровала восемнадцатилетнюю дочь главной жрицы, ко всему прочему, еще и девственницу. Мне сначала пришлось ее кормить, а потом греть и рассказывать ей историю на ночь!

Дана сложила руки на груди и понимающе кивнула.

– И ты кормил восемнадцатилетнюю вакханку-девственницу, а потом ее грел и рассказывал ей историю на ночь? И ты действительно думаешь, что я поверю в этот бред, учитывая то, кто мне его рассказывает?

– Я выгляжу как существо, меньше четырех часов назад выпившее хотя бы каплю крови вакханки? Ты думаешь, что я твердо стоял бы на ногах и говорил бы не заплетающимся языком?!

– То, что ты несешь чушь и при этом нагло смотришь мне в глаза, уже говорит о многом. Наверное, восемнадцатилетняя вакханка-девственница пахнет так приятно, что можно сойти с ума только лишь вдохнув этот прекрасный аромат, да?

– Жду на улице.

– Давай, давай, выметайся. И не подглядывай!

Темный Храм, Ливан
Если бы Великая Тьма не уготовила Рафаэлю судьбу карателя, то, думаю, он стал бы актером – таланта ему было не занимать. Он бросал мимолетный взгляд на Аримана или Магистра, а потом при случае так точно копировал их выражения лиц или позы, что все покатывались со смеху. Часть выражений и поз ему до того нравились, что он добавлял их в свою «коллекцию», и при желании мог продемонстрировать окружающим. В одном из таких амплуа он и поприветствовал нас с Даной в Темной Библиотеке. Мы коротко описали положение дел, и, конечно же, Великому Судье это не понравилось, но он решил держать лицо до последнего.
Дану упрекнули в том, что у нее слишком довольный вид – «ей явно не до серьезной работы». Меня же – как и любой каратель, Рафаэль мог похвастаться отличным обонянием – в том, что я «тоже провел приятную ночь». Наши лица оставались непроницаемыми, он понимал, что больше крыть нечем, и положение выглядело патовым. Выход нашла Дана – то был выход в ее духе. Она наклонилась к сидевшему за столом Рафаэлю почти вплотную и заглянула ему в глаза.