«Хвала небесам, — выдохнула Медея. — Какое счастье, что эльфов не интересуют дамы в положении. Иначе мог бы получится конфликт».
Даже если Церус не узнал бы о их почти поцелуе, Медея сама рано или поздно навешала бы остроухому оплеух.
— А что у вас? — поинтересовался Церус.
Теперь он поглядывал на эльфа с чувством превосходства.
— Много всего, — аппетит вернулся к принцу, и он принялся наполнять свою тарелку. — Во-первых, Медея, ваше наследство официально оформлено.
— Уже? — хором спросили двуликие.
— Да. Пришлось надавить на некоторые рычаги, но всё улажено. — Судя по хитрому лицу эльфа, без угроз и ворожбы это дело не обошлось. Отрезав кусок отбивной, Рэдариэл обмакнул его в подливу и положил в рот. Зажмурился от удовольствия. — Во-вторых, я решил вопрос с погребением вашего супруга.
— Как? — встрепенулась Медея.
— Переместил всё пожарище из особняка на пустырь около кладбища. Там и прах этой пары, и остатки древесины. Клетки. Если решите когда-нибудь соорудить мемориал в честь известных нам событий…
— Нет, — отчеканила Медея.
— Тогда пусть всё так и остаётся. Довольно заметное напоминание о человеческой жадности и глупости получилось, скажу я вам. — Эльф доел пюре и, облизнув вилку, посмотрел на горку блинчиков. — А место во дворе особняка теперь свободно. Правда, нужно заново отстроить конюшни и… что там у вас ещё было?
— Псарня, — задумчиво напомнила Медея и щедро пододвинула тарелку с блинами к Рэдариэлу.
— Точно, псарня, — свернув верхний блин в трубочку, принц обмакнул его в тарелку со сметаной. — Но я бы рекомендовал вам всё продать, — с набитым ртом посоветовал Медее. — Пока предлагают хорошую цену.
— Что? Цену? — удивилась Меди. — На дом уже нашёлся покупатель?
— Да. Ваш особняк хочет купить мэр города. Представляете? — Принц доел блин и потянулся за новым. Тролль пододвинул ему чашку с чаем. — Человек занимает такой высокий пост и так легко поддаётся гипнозу, — жуя, пробормотал себе под нос эльф, и отхлебнул напиток.
Принц применил свои чары не просто так. Чтобы у Медеи не было желания остаться здесь или в дальнейшем навещать этот город. Родовой дом следовало либо уничтожить, либо отдать другим людям. Уничтожать поздно — нужно было делать это вчера, пока горел огонь. Рэдариэл упустил этот шанс, пожалев красивый особняк, наполненный дорогими вещами. Теперь осталось только убедить девушку распродать имущество. Жаль, эльфийский гипноз не действует на оборотней. Очень жаль.
— Но я пока не собиралась его продавать, — возмутилась Медея. — Я вообще ещё не думала об этом.
— Так поторопитесь, думайте побыстрее, иначе упустите выгодное предложение. А других может не быть.
Мэр опомнится через пару дней, и в его голове появятся вопросы. Зачем городу такая дорогая недвижимость? Почему он должен оплачивать её из своего кармана? И много других зачем и почему. Тогда принцу заново придётся тратить на человечка свою силу.
— Может, и вправду продашь? — Церус ласково положил руку на ладонь Медеи. — Зачем он тебе?
— Зачем? — удивлённо уставилась она на Церуса. — Это мой дом! Мой. Дом.
— Мне казалось… — Церус выглядел обиженным. Его пальцы соскользнули с руки девушки. — Я надеялся, что теперь для нас нет слов «мой» и «я». Есть только «мы». Разве нет? Для меня это так, — он внимательно посмотрел на Медею. — Не подумай, я сейчас не о деньгах говорю. Это вообще не вопрос. Твоё наследство — и распоряжаться им должна только ты. Я говорю сейчас о доме. О нашем общем доме. Подумай, разве мы можем жить раздельно?
— Почему раздельно? — пустота, оставшаяся после того, как Церус убрал руку, напугала Медею. Она словно осталась без защиты. — Вместе. Только вместе. И мой дом — он и твой тоже.
— Но ты забываешь кое-что.
— О чем ты?
— Мы — оборотни. Дом оборотней — Широкие земли. А если быть точнее — сторожевые крепости.
После этих слов эльф перестал жевать и с уважением посмотрел на Церуса. Видимо, этот двуликий сейчас занял первое место в его списке лучших оборотней.
— Мой дом там, в крепости Поющего неба, — пригладил волосы Церус. — Я так долго искал его, Меди. Может, ты ещё не понимаешь, но… стая, семья… Это очень важно.
— Я понимаю.
— И наш малыш не сможет жить среди людей.
— Почему?
— Эти предубеждения… Всё продолжалось слишком долго. И чтобы вернуть, как было, нужно время. Очень много времени. Возможно, сотни лет мира.
— Да, Меди, — кивнул эльф. — О свободном общении между людьми и двуликими ещё рановато говорить.