— Все видели, это просто умора. Бёрк назвала то представление крысиной пляской.
— Я соскучилась, соскучилась! — зажмурилась Меди. — И по девчонкам тоже. Подумать только, мы не виделись всего пару недель, а будто полжизни прошло. Церус! Никогда не думала, что скажу такое, но, милый, я хочу вернуться на болота! Хочу в обиталище проклятушек!
— Я думал, ты скажешь — в сторожевую крепость, — немного обиделся Цер.
— И в крепость. По твоей суровой братии я тоже скучаю.
— Хвала Луне! А то я решил, что поселишься в той развалине у озера и будешь пускать меня в гости только по праздникам. Как тут говорят? На чаепитие?
— Нет. Я обоснуюсь в твоей башне. Готов подвинуться? У меня столько вещей.
— Забирай хоть всю башню. Только, чур, за мной остаётся правая половина кровати. Никому не отдавай её, принцесса.
— И…
— Что ещё?
— Нашему замку нужно дать имя. Я устала каждый раз говорить: сторожевая крепость.
— Согласен. Что-то ёмкое и короткое. Пика. Нет… Меч!
— Как-то слишком просто.
— Тогда стрела?
— Ну нет, — покачала головой Медея. — Это слишком тонко для такой махины.
— Может, Громада?
— И это не подходит. Знаешь, лучше обсудим этот вопрос со всеми, когда вернёмся домой. Пусть другие тоже предложат варианты, а то с фантазией у тебя не очень, — улыбнулась и, чтоб слова не были обидными, поцеловала. — И у меня тоже.
— Как скажешь, принцесса.
— Церус?
— Да?
— У меня к тебе просьба, — Медея обняла Церуса за шею и заглянула в глаза.
— Что желает моя принцесса? Готов выполнить любой каприз.
— Она желает, чтоб её так больше не называли. Цер, я вовсе не принцесса. Это как-то слишком… слишком пафосно, капризно и по-детски.
— Хорошо, как скажешь, моя королева.
Медея расхохоталась, от её грустных мыслей не осталось и следа.
— Всё готово, мистер Киф, — окликнул Церуса гном-возчик, что был назначен главным в обозе. — Можно отправляться.
— Я тоже готова, — Марта в новом синем платье, красиво оттенявшем её веснушки и волосы, стояла на пороге. — Вот, собрала нам в дорогу чем подкрепится, — махнула корзинкой.
— Не стоило беспокоиться, — Церус повёл Медею к красивому экипажу и помог устроиться на сиденье. — Мы будем останавливаться в придорожных кормильнях, а там с харчами все отлично налажено.
Церус легко подхватил девочку вместе с корзинкой и усадил её рядом с Медеей. Девушки поедут в удобном экипаже — так решил Церус. Больше никаких мужских седел и штанов в обтяжку… хотя бы до появления на свет малыша. Сам он поедет верхом на своём коне — будет рядом со своей парой и в то же время не мешает девчачьим разговорам.
— А между кормильнями? Они, поди, не на каждом шагу стоят.
— Между ними можно и потерпеть, — пожал плечами Церус.
Первая повозка выехала из ворот, за ней вереницей потянулись остальные.
— Вы можете и потерпеть, а мы с хозяйкой не откажемся от пирожочков с малиной. — Девчонка важно установила в ногах корзинку и взялась за вожжи.
Мимо них проехала телега, наполовину заставленная цветочными кадками. Вторую часть занимала клетка с деревянной будочкой внутри. Её купили специально для собачей семьи. Проныру и Пешку Медея оставила доктору, который сильно привязался к собакам, а вот с Жужей расстаться не смогла. Папенькина любимица отправится с ней в замок оборотней. Они с Церусом всё равно собирались завести псов. И то, что старушка Жужа ощенилась, было подарком судьбы. Не пришлось спорить о породе, тратиться и выбирать. Бассеты годятся и для охоты, и для охраны дома.
— Пирожки с малиной, говоришь? — Церус внимательно глянул на корзинку, словно примечая местечко, где её поставили. — Пожалуй, с терпением у меня плоховато. Тоже захочу перекусить по дороге.
Последняя повозка выехала из ворот, и Марта стала понукать свою лошадку. Пока дорога мощёная, девушки поедут позади, а когда выедут за город, то во главе каравана, чтобы не дышать пылью. Замыкал всю эту длинную вереницу Церус. Он закрыл ворота и вручил ключи секретарю, присланному из ратуши.
— Счастливо оставаться, — хлопнул по плечу парня.
Тот присел. Не от силы удара, а от страха. Его коснулся оборотень — что могло быть убийственней?
— А вам счастливой дороги, — пробормотал бедняга и поспешил прочь.
Цер пришпорил коня.
— Ты слышала, моя королева? Нам пожелали счастливой дороги. Человечек!
— Вот и славно. В добрый путь, — Медея осенила себя обережным знаком и последний раз посмотрела на дом Фалин. Утёрла набежавшую слезу и помахала ему рукой.