Покатавшись так несколько лет, он оказался возле военного рубежа. В месте, где как раз шли основные сражения. Его девчонки присоединились к продуктовому обозу, сопровождавшему оборотней. В перерывах между битвами девочки помогали воинам расслабиться, обрести душевное равновесие и облегчить карманы. К тому времени гормоны Ксинита поутихли и он сумел обуздать своё либидо. Его сексуальный опыт теперь был более чем богат. Он не то что насытился женским телом, он «объелся» им. Продажная любовь больше не интересовала. Душа повзрослела и требовала чего-то большего. Ксину стало невыносимо его никчёмное существование.
Место и время оказались самыми подходящими для смены образа жизни. Кругом битвы, оружие, сила. Стая Гелиодора была самой сильной из всех, что видел Ксинит. Эти оборотни сражались, как боги! Парень словно обрёл своих героев. Увидел тех, на кого сам хотел походить.
Набравшись смелости, Ксин попросился оруженосцем и был принят в стаю Черного зверя как равный. Хотя какая он им ровня? Так, щуплый недоросль.
Но он старался. Впитывал всё, что видел, что показывали, и быстро обучился искусству боя. Почувствовав близких по духу, Ксин остался с ними и после завершения войны. Двуликим это свойственно — искать семью, сбиваться в стаи. Одиночество медленно убьёт всякого оборотня.
А потом они переехали в этот замок. Местечко с секретом. И работёнки тут… Хотя после двухсотлетнего запустения крепость в довольно приличном состоянии и даже не разграблена.
Ксинит подошёл к крепостной стене, окружающей замок. Она больше всего пострадала от времени. При первом осмотре обнаружились просевшие и обвалившиеся места. Оборотни потрудились над её восстановлением, латали дыры всю весну. Сейчас кладка восстановлена по всему периметру, о прорехах напоминали только светлые пятна свежей извёстки.
А вот и дверь. Низкая, окованная железом. Черный ход. Он словно нарочно был сделан позади всех внутренних построек и со стороны реки. Через него очень удобно сбегать на рыбалку. И главное — можно делать это незаметно. Собратья частенько пользовалась именно этой дверью.
Внутри обширного двора множество строений из светлого песчаника. А крыши разные: есть из серой черепицы, со временем покрывшейся мхом; деревянные, почти сгнившие теперь и медные.
Ксинит пошёл налево — к большому приземистому зданию, что жалось к крепостной стене. Оно соединялось с главным чертогом и, по всей видимости, раньше служило кухней. Огромная пристройка соответствовала такой крепости. Но то было раньше. Сейчас оборотни устроили в ней казарму и всей стаей жили под одной крышей. Теснота не смущала — оборотни привыкли к кочевой жизни и бытовым трудностям, многие годы они жили в палатках или грязных комнатёнках постоялых дворов.
Последнее время некоторые из братьев начали обустраивать себе отдельные комнаты. Их альфа был щедрым владельцем, каждому воину из стаи предложил выбрать себе местечко по душе и устроиться по своему вкусу, благо свободных башенок в замке хватало.
Церус, как самый старший, выбирал первый — облюбовал южную, с видом на реку. Башня была хоть и не самая высокая, но по-своему красивая и уютная. Как и все строения, она была попорченная временем — в ней протекала крыша, не было стёкол и в некоторых местах отвалилась штукатурка.
Потому всеобщее расселение планировалось нескоро. Цер был первым, кто закончил срочный ремонт и отделился, хотя все время по-прежнему проводил со стаей, а в свои «апартаменты» уходил только спать.
Ксин долго бродил по двору, словно не решаясь войти внутрь. Хотел, видно, наткнуться на кого из братьев и спросить совета, как быть. Рассказывать о Церусе остальным или тихо отнести корзинку к дверям его башни? Ведь и правда, что такого?
Спросить хотелось сильно и так, чтоб не у всех на виду. Не сразу, а тихонько, наедине. Чтоб не осмеяли всей стаей, как пустобреха.
Никого не встретил. В выходной братья не торопились на прогулку. Отсыпались, видно, или ели. Это только они с Цером, глупцы, вскочили ни свет ни заря. Порыбачили… Все беды от баб!
Желудок заурчал, напомнив, что Ксин не завтракал, а ведь солнце уже высоко. Пока думал, бродил, время подошло к обеду. Хочешь, нет, а зайти надо.
Братья всей стаей сидели за длинным столом и, неспешно разговаривая, обедали.
В большой просторной комнате было довольно темно. Окна, заросшие пылью, за зиму никто так и не удосужился отмыть. Альфа не заставлял, а сами… Инициатива наказуема, да и зачем? И так хорошо. Меньше видно паутину, густо затянувшую богатые лепные узоры на стенах и потолке. А вот мебель — добротную, дубовую, оставшуюся от прежних хозяев — отмыли. Тут по первой её, конечно, не было. В кухне стояли только узкие разделочные столы и пара лавок. Это уже оборотни сами натащили сюда разного скарба. И стол этот здоровенный перенесли из главного зала. Огромного. Его зимой не протопишь, да и много ли надо для двадцати харь? А тут хорошо получилось, столик, стулья.