— Ты откроешь его сейчас? — спросила сестрёнка и показала на шкатулку, лежавшую перед зеркалом.
— Так вот за чем ты пришла! — засмеялась Медея. — Узнать, что мне подарили, а не позвать ужинать.
— И то, и другое, — младшая оттолкнула служку и обняла сестру за плечи. — Откроешь?
— Хитрая сестричка, — Медея покачала головой. — Словно сестричка-лисичка.
— Ну пожалуйста! — взмолилась девочка. — Уже сил нет терпеть. Как ты так можешь? Ведь условие выполнено — мы в деревне.
Перед отъездом муж вручил Медее шкатулку как извинение за вынужденное расставание. Подарок был с условием.
«Это сюрприз, — сказал Вейд. — Откроешь, только когда прибудешь в имение. Сможешь дотерпеть?»
Проверял на выдержку? Её? Избалованную Медею Фалин? Ту, что привыкла получать желаемое по щелчку пальцев? Это был вызов! И Медея справилась.
— Ну не знаю… — Медея пальчиком покрутила резной ящик, дразня сестёр и братьев, окруживших её. — Вообще я хотела открыть его перед сном. Когда останусь одна.
— Ну Меди, — недовольно заканючили младшие. — Не томи.
— А вдруг там самоцветы? — сестра взяла в руки шкатулку и тряхнула. Там что-то глухо брякнуло. — Те, что мы смотрели в Зелёной лавке. Которые батюшка отказался нам купить.
— Нет. Отец же сказал, что они с изъяном. Вейд не стал бы покупать для меня порченный товар, пусть и хороший с виду.
— Тогда, может, там сладости? Что-то новое из еды? Он ведь ездил так далеко. Может, у Темной гряды едят нечто особенное?
— Не выдумывай, — Медея забрала из рук сестрицы шкатулку. Ей показалось, что та не выдержит и как бы невзначай откроет подарок. — Еду дарят ухажёры, а мужья подносят вещи посерьёзней.
От догадок младшей Меди в волнении посмотрела на шкатулку. Вздохнула и, не выдержав, сломала сургучную печать на задвижке.
— Ура! — закричали дети. — Открывай скорее!
Крышка была незамедлительно поднята. И из деревянной шкатулки неприятно пахнуло затхлостью, будто воздух зачерпнули в склепе. Медею затошнило, она хотела отбросить подарок, но мысли о муже заставили сдержаться. Он ведь старался, вёз.
— Фу, — скривились все.
— Точно еда! И, видно, уже протухла от жары, — сестрёнка помахала перед носом рукой.
— Посмотрим.
Внутри лежал мешочек из грубой черной кожи. Похожие кошели носили простые крестьяне. Медея дёрнула за завязки и достала следующую загадку. Пергаментный шар, залитый воском. Так делали, когда не хотели, чтобы вещь промокла или просыпалась. Например, подобным образом паковали ценные приправы.
— Еда, я говорю, что это еда, — сестра в нетерпении притопывала ногами.
— А я говорю, что нет! — Медея повела плечами, стряхивая навалившихся со спины. — Может, мелкие камни? Бриллианты?
Чтобы случайно не рассыпать подарок, она разворачивала пергамент над столиком.
— Действительно камень, — разочарованно протянула младшая. — Только булыжник.
Она нагло выхватила у Медеи черный с неровными гранями камешек размером с крупную сливу. Он оказался гладким, словно отполированным, и на свету отливал синевой.
— Дай мне! — сестры и братья с интересом выхватывали друг у друга загадочный предмет. — И мне!
— Может, какая-то драгоценная порода? — пожала плечами Медея и знаком приказала служанке закончить причёску.
Её все ещё подташнивало, есть перехотелось, и настроение испортилось. Что за глупую шутку решил сыграть с ней Вейд?
— Нужно у вашего папеньки спросить, — посоветовала служка. — Он наверняка во всех каменьях разбирается.
— Точно! Спрошу отца, — улыбнулась Медея.
Может, она, глупая, не смогла оценить дорогое подношение? А на самом деле ей подарили невиданную ценность?
— Смотрите, тут есть отверстия, — разглядел младший. — Может, это свистуля?
И, приложив к губам камешек, он дунул в маленькую дырочку.
Из камня чуть заметной невесомой дымкой заструилась красная пыль. Дети её не заметили, а Медея, сидевшая напротив окна, рассмотрела.
— Ты видишь? — спросила прислужницу.
— Вроде пыль, — в растерянности предположила девушка.
— Может, правда приправа какая?
Но в комнате только сильнее запахло склепом. Желудок Медеи скрутил новый приступ тошноты. В груди почему-то разлилось нехорошее предчувствие. Ребёнок в животе почувствовал волнение матери и стал сильно толкаться.
— Дайте сюда, — вскочила Медея и резко выхватила свой подарок. — Идёте покажем папеньке, — и быстро вышла из комнаты, ставшей для неё невыносимо душной.
В коридорах воздух был свежее, пах мятой и сиренью. Глаз радовали свежие букеты, расставленные на всех столиках и тумбах. Медея жадно вдохнула. Паника и тошнота отступили, и она заторопилась к столу. Старшие уже чинно расселись. Во главе, как и положено, бабка — хозяйка дома и старшая в роду.