Приехал Погранец, оставил на посту до утра четверых человек из группы быстрого реагирования (ГБР), остальных увез в располагу и до утра закрыл на подвал. Федю в больницу. Большой, спускаясь в подвал, держал себя за уши ладонями и кричал:
— Саня!!! Кум, блять! Я контужен… Ты слышишь!?? Саня…
Решили отделение переформировать.
Поставили командиром Викторовича, который до этого был старшим в отделении, что охраняло располагу. Его все уважали, мужик он в возрасте, серьезный. Всю жизнь горняком на шахте проработал. Авторитетом пользовался. Тоже один из первых пришел к исполкому, тогда, весной… Аккуратный, седая голова, седые усы. Робкий, правда, в общении с начальством. Погранец когда-то у него ГРПэшником (горнорабочий подземный) бегал, теперь вот, командир, и Викторович его побаивается…
Из старого отделения оставили только Русика и Румына. Последний, во время попойки с гранатами, хоть и спал пьяный и даже обоссался, но с автоматом в руках — оружие не бросает. Да и спокойный он, исполнительный. Автомат, правда, забрали, дали СКСку.
Русик пришел тогда с увала и вообще был трезвый. Не участвовал ни в чем. Ушел спать. Проснулся, только когда граната взорвалась, а его вместе со всеми в подвал закрыли. Вероятно, обладая комплексом мазохизма, он любил вспоминать о том, как с ним несправедливо обошлись.
— Да трезвый был вообще, а меня Погранец на подвал вместе со всеми!.. Я говорю: а меня за что? За то, что я один дежурил, когда они пьяные валялись!?
— Так может за то, что ты дрочил на посту!? — подъебывал Егорыч.
— Та я не на посту!.. Бля!.. Вообще не дрочил! — обижался Русик и уходил в сторону.
— Не пизди мне тут! Дрочил! Еще пиздишь… — не унимался Егорыч.
— Слушайте, что эти алкаши вам нарассказывали, — кричал издали Русик.
Ему было стыдно. Как они заметили? Пошел с телефоном в кусты, а кто-то срать пошел и спалил…
Русик был высокий, крепкий, но трусливый. В шахту идти не хотел («Я там ничего не закапывал»). Вечно то охранником где-то работает, то на стройке подсобником… 30 лет, а до сих пор болтается как неприкаянный. Больше всего он любил военные компьютерные игры, мог о них говорить часами. Мать у Русика одна, жили бедно. Купил компьютер, когда сам работать пошел. Не наигрался в детстве. Русик с другого конца города, но, видимо, над ним там все смеялись, поэтому он пошел служить к Погранцу, подальше от дома.
После того, как попал в отделение к Викторовичу, Русик заново родился, потому что в отделении у Большого эти алкаши могли его побить, а командир заставлял его всегда жрать готовить. У Викторовича демократия, и Русик теперь позволял себе смело высказывать свои полудетские мысли. Один Егорыч его пресекал и постоянно подъебывал.
Егорычу 60 лет. Спортом ни дня не занимался, а выглядит, как Брюс Ли молодой. Маленький такой, жилистый. Только лицо морщинистое, как старый кирзовый сапог. Когда-то, придя с армии, Егорыч, пошел работать в ментовку и стал участковым. Начал трусить самогонщиц, каких-то барыг подпольных. Бывало даже били его, когда палку перегибал, но это только еще больше злило Егорыча. Как-то он бухой стрельбу устроил с табельного. Хотел то ли самогонщицу пристрелить, то ли мужа ее. В общем, из ментовки его выгнали. Пошел работать на шахту взрывником. Каждые выходные ходил сам на охоту или пил, тоже сам. Друзей у него не было. Настоящий маньяк.
Егорыч — самый проблемный тип в отделении. Не то чтобы проблемы создает, но вечно бухтит, всем недоволен. «Сухой закон» игнорирует. Специально ночью дежурить попросился, чтобы пить можно было. На замечания Викторовича по этому поводу реагирует резко:
— Мне похуй! Я службу несу и пить умею! Кто не может, пусть не пьет.
Пьет сам, но Цыгану сто грамм наливает. Они вдвоем полночи дежурят.
Цыгана еще называли Яшка, в честь героя фильма «Неуловимые мстители», а так его имя было Коля, но это не точно… Настоящий цыган. Черный как сажа. Крепкий такой, высокий, кучерявый. Случайно попал в отряд. Его сначала задержали в городе, потому что он был без документов. Объяснил, что приехал искать мать, которая пропала, а документы еще не восстановил после отсидки. В общем, побыл месяц «роботом» (так в 2014 году называли на Донбассе арестованных гражданских или арестованных ополченцев, которые выполняли всю физическую работу по рытью окопов, уборке и прочее), а потом попросился в отряд. Яшка плохо читал и точно не знал, сколько ему лет.
— Яшка, а как ты, блять, документы у людей проверяешь!? Ты ж, бля, читать не умеешь!? — говорил Егорыч.
— А що мэни читать там? Цэ що, кныга? Фото глянул…