— Хорош вам, патроны экономьте! — кричал Саня. — Егорыч, ты куда один поперся, я с тобой!
— Не ходите никуда, нахуй оно надо!!! Сейчас приедет подкрепление, пойдем все сходим, — кричал Викторович, но они даже не оглянулись.
Егорыч обошел сначала БМП. Машина горела, и находиться рядом было небезопасно. Он подошел к тому месту в зеленке, куда заскочили стрелок с командиром БМП. Инстинкт охотника говорил, что опасности нет, но все же Егорыч немного заменжевался.
— Егорыч! Отходить от «бэхи» надо! Вдруг ебанет…
— Ща пойдем…
Он медленно заглянул в кусты… Прошел вперед…
Опа! Ебать! Сердце радостно забилось…
Автомат! АКС! Вот это добыча! Висит на ветках… Егорыч взял его за ремень и повесил на плечо.
— Мммм… ааа, — простонал кто-то неожиданно. Егорыч вдруг прямо перед собой увидел человека. Он был в «дубке», бледный, в районе плеча — какая-то неаккуратно намотанная тряпка, вся пропитанная кровью. Другим плечом он уперся в дерево. Голова то опускалась на грудь, то запрокидывалась назад.
— Ты кто, блять?! — с перепугу спросил Егорыч.
— Мм… аа. э, — стонал раненый.
— Что там!? — кричал Саня.
— Гранаты у тебя нет? — спросил Егорыч, подумав, что раненый может взорвать себя. Осмотрел: вроде нет. Крикнул Сане: — Сюда иди, быстрее!
Саня подбежал и, увидев раненого, удивился:
— Нихуя себе!
Дув! Дув! В «бэхе» начало что-то взрываться…
— Тянем его! — приказал Егорыч.
— Эй, ты только не чуди, слышишь, — сказал Саня раненому.
— Да он доходит, по-моему, — сказал Егорыч.
Они взяли его под руки, раненый сильно застонал, но Егорыч и Саня, не обращая внимания, продираясь сквозь ветки, выволокли его к дороге.
— Эээй! Давай сюда двое! — заорал Егорыч в сторону блокпоста.
«Прадо» на скорости подскочил на блокпост. Морпех поставил машину так, чтобы ее прикрывали плиты дзота. Все быстро выскочили из всех дверей.
— Что тут у вас!? — спросил Погранец у Викторовича, который стоял с Румыном у амбразур.
— Как вы технику в город пропустили, Викторович!? — неожиданно спросил Большой, с каким-то презрением. — Проебали!?
Викторович не ожидал такого поворота событий. Вмиг он пережил весь ужас, который, наверно, не испытывал за весь бой. «К чему клонят!? Что они там уже подумали!? Бля… Погранца будут ебать за прорыв! Он отдаст меня, скажет: вот виновник… Меня в Особый отдел… А там пиздец на этих подвалах!» — все эти мысли пролетела в голове как молния и подкосили ему ноги. Он почувствовал, что хочет сесть…
— Так… это… мы подбили ее… Егорыч… пацаны отвлекали…, — промямлил Викторович.
— Там Цыган ранен, — вмешался Румын.
Дув! Дув! Что-то взрывалось в «бэхе»… Большой вскинул автомат, в один прыжок прыгнул к плитам и прижался. Погранец втянул голову, а Багира деловито заметила:
— С граника отработали… издалека…
— Э-э-эй! Давай сюда двое! — послышался крик Егорыча.
Погранец и Викторович побежали вперед, за ними Багира.
Большой встал и скомандовал Румыну:
— Прикрываем! — и стал куда-то целиться.
Пока все четверо поволокли еле живого укропа ближе к посту, Багира осмотрела «КрАЗ». Радиатор, двигатель и лобовое стекло были пробиты пулями. На водительском сидении, как-то необычно сложившись, лежало тело водителя. Пуля ему попала в шею — все было залито кровью. Другая пуля разворотила ему кисть руки. Багира, держа винтовку наготове, заглянула в кузов. Там валялась куча рюкзаков, каски, одеяла, продукты, ящики с БК. У заднего колеса на коробке стоял ПК, кто-то дал из него длинную очередь и бросил… В БМП что-то стало взрываться чаще, она решила не рисковать, схватила пулемет и побежала к блокпосту.
Блокпост теперь напоминал какой-то митинг. Подъехали остальные бойцы вместе с Климом, Таксистом и Студентом. Все орали, Ням-ням ругался с Таксистом, обвинял его в чем-то. Таксист обещал, что «еще одно слово и ебало будет бито». Все рассматривали раздавленную беседку и выбоины от снарядов на бетонных плитах. Цыгана грузили в машину, вроде он так, ничего, больше напуган, чем ранен. Румын намылился его сопровождать, чувствуя, что надо бахнуть граммов двести для успокоения. Там, в городе, это будет сделать проще…
— Подождите!!! Не уезжайте, а то укроп кони двинет!!! Его тоже в больницу надо! — кричал кто-то.
Вокруг раненого «ВСУшника» собралось больше всего народа. Пуля попала ему в руку, ближе к плечу, и, похоже, раздробила кость — рука висела как плеть. Пленный просил пить и стонал.
— Нахуй ты сюда ехал!