Это подводит нас к весьма важной практике медитации. Беда здесь в том, что обычно мы находим, что книги, поучения, лекции и тому подобное, заняты более доказательствами своей правоты, нежели тем, чтобы показать, как производится такая практика, а это существенно. Мы не особенно заинтересованы здесь в распространении Учения, а заинтересованы в том, чтобы использовать его и претворить в действие. Мир движется с такой быстротой, что на доказательства нет времени; все, чему мы научаемся, надо брать с собой, варить и немедленно съедать. Все дело в том, что нам необходимо видеть собственными глазами, не принимать никакой установленной традиции, якобы обладающей скрытой в ней магической силой. Таких магических средств нет — ничто не в состоянии преобразить нас механическим способом. Тем не менее, мы, обладая механическим умом, всегда ищем чего-то такого, что произведет действие, если мы просто нажмем кнопку. В идее сокращенного пути имеется огромная привлекательность, и если существует какой-то глубокий метод, который предлагает быстрый путь, мы охотнее последуем ему, чем возьмемся за утомительные странствия и трудные упражнения. Таким образом, здесь мы видим истинную важность аскетизма: мучительство самого себя никуда не ведет; однако, необходима какая-то работа руками, какое-то физическое усилие. Если мы идем куда-то пешком, мы в совершенстве узнаем дорогу; а если мы поедем туда на поезде, в автомобиле или на самолете, мы вообще почти не заметим пути: все окажется просто сном. Точно также, для того, чтобы видеть непрерывный узор развития, нам необходимо соткать его своими руками. Это один из самых важных принципов. И здесь дисциплина становится незаменимой. Мы должны дисциплинировать себя. Будь то практика медитации или повседневная жизнь, но и там, и тут существует склонность к нетерпению. Мы начинаем нечто, и нам хочется просто чуть-чуть попробовать, а затем бросить все дело. У нас никогда не оказывается времени на то, чтобы все съесть, переварить как следует и увидеть последствия. Конечно, все надо попробовать самому и выяснять, подлинная ли это вещь, полезна ли она; однако, прежде чем отбросить ее, нужно немножко подождать, так, чтобы, по крайней мере, получить из первых рук опыт предварительной стадии. Это абсолютно необходимо.
Будда понял также и эту необходимость. Вот почему он сидел на берегу Найранджаны и медитировал несколько лет, почти не сдвигаясь с места. Он медитировал по-своему и нашел, что единственным ответом будет возвращение в мир. Когда он открыл пробужденное состояние ума, он понял, что аскетическая жизнь и самоистязание не оказывают помощи; поэтому он поднялся с места и пошел попросить еды. Первым человеком, которого он встретил около Боддхагайи, была богатая женщина, владелица большого стада коров. Она поднесла ему сгущенного кипяченого молока с медом; он выпил, и еда показалась ему восхитительной на вкус. И не только это — он обнаружил, что молоко значительно повысило его здоровье и энергию, благодаря чему он сумел добиться большого прогресса в практике медитации. То же самое произошло и с великим тибетским йогином Миларепой. В первый же раз, когда он вышел к людям и получил хорошо приготовленную пищу, он обнаружил, что еда сообщила ему новую силу, и теперь ему можно медитировать как следует.