— О, драка!
— Давай, Дракула, укуси его! Ах-ха-ха!
— А у второго что костюм? Костюм бомжа?
Арслан, естественно, не успокоился, и после первой неудачной попытки, предпринял вторую. Он бросился на меня, делая обманные движения и финты, пытаясь замаскировать свои атаки, но я легко читал его намерения, без малейшего труда уходя от всех его выпадов.
Народ вокруг оживился еще больше, представление им явно понравилось. На некоторых лицах отразился свет экранов телефонов, записывающих происходящее на видео. Черт, надеюсь, этот эпизод не всплывет в новостях.
— Арслан, — я попытался достучаться до разума моего оппонента, — прекрати. Ты ведешь себя смешно.
В отличие от быстро покрывшегося испариной Сафарова, я совсем не запыхался, и был полон сил. Он слишком сильно вкладывался в каждый удар, отчего уже к началу второй минуты начал тяжело пыхтеть и терять темп.
Молодой азербайджанец не удостоил меня ответом, продолжая свои бесполезные атаки, которые упорно не достигали цели. Над ним уже начинала потешаться собравшаяся публика, отпуская едкие комментарии и шуточки. Самые популярные были связаны с тем, что у вампиров лучше получается сосать, чем драться.
— Слушай, парень, прекрати эту клоунаду. Ты же видишь, что я тебе не по зубам. Оглянись, тебя все снимают.
— Пле… вать! Я… *промах* смою *промах* обиду *промах-промах* только твоей *промах* кровью!
— Ты что, мультиков пересмотрел? Какая кровь, окстись, Дракулито, мы не в сказке, тут ведь можно и самому отхватить, не думал об этом?
— А-а-а-а!!! Уро-о-од! На! На!
Я поймал взглядом Вику и увидел, как она наблюдает за происходящим с непроницаемой маской, под которой скрывается одновременно и стыд, и легкое удовлетворение. Встретив мои глаза, она не смогла в них долго смотреть, слегка зафонив еще и виной. В этой потасовке она считала виноватой именно себя.
Увернувшись еще от полудесятка различных комбинаций, которые теперь парень и вовсе выдавал со скоростью беременной улитки, потому что техника-техникой, а без дыхалочки ты все равно что инвалид, я отбросил попытки достучаться до него. Я просто ждал, когда он выдохнется.
Наконец, Арслан утомился окончательно. Когда-то прилизанные назад волосы теперь растрепались и лежали мокрыми прядями на лбу. Правильные и даже несколько аристократичные черты лица исказились в оскале, а щеки раскраснелись от прилившей крови.
Он тяжело склонился и уперся руками в колени, пытаясь отдышаться.
— Ну, вот и хорошо, что успокоился. — Я не делал попыток напасть на него, так как любому здесь было видно, что мальчишка мне не соперник, хоть и упорно не желает этого признавать.
Из толпы послышались недовольные выкрики.
— Эй, это что, все?!
— Эй, давай вломи ему! Зубастик выдохся!
— Добива-а-а-ай!
— Во славу Ван Хельсинга, мочи кровососов!!!
Народ разом превратился в зверей, требуя расправы над беззащитным, по сути, мальчишкой. Кровожадное настроение толпы захлестнуло и меня, отчего крылья моего носа стали хищно раздуваться, словно у почуявшего добычу зверя. На короткое мгновение я потерял контроль над Силой, и темный туман начал стелиться от моих ног, охватывая беснующуюся молодежь.
Выкрики разом словно отрубило. Народ испуганно замолк, глядя на меня перепуганными кроликами.
— Представление кончилось, расходитесь, пионеры! — Я снова в полной мере овладел своим даром, отсекая его от внешнего мира.
Но не успел пройти первый шок у людей, как на меня исподтишка бросился Арслан, прямо из своего такого заведомо проигрышного положения. Я не то чтобы не ожидал атаки, просто рефлексы сработали раньше мозга. Короткий отскок, еле заметное глазу движение руки сверху вниз, и парень летит на подстриженный газон, заливаясь кровью из разбитых губ. Ну натурально — волчонок. Почувствовал испуг и тут же кинулся, кто ж так делает?
Зеваки разразились жиденькими аплодисментами и редкими дрожащими выкриками, но основное настроение в толпе сменилось на мрачное. Никто не мог понять, почему фигура простого вроде парня в окровавленном спортивном костюме внезапно сделалась такой жуткой и пугающей. Большинству захотелось оказаться как можно дальше отсюда, но стыдно было показать испуг перед другими.
Вдруг, расталкивая народ внушительной грудью, к нам прорвалась Света Кравец.
— Ай-яй-яй, Секирин, — она выскочила передо мной, будто караулила где-то поблизости, имея в запасе заготовленную реплику на любой исход этой потасовки, — до чего ты докатился? Уже детей на утренниках бьешь?
Люди вокруг зашептались: «Знакомая фамилия…», «Стой, это ж этот… экстрасенс!», «Секирин?! Точно, отец же его нанимал пару лет назад!», «Я не слышал о таком…»