Я не понимал кланлида. Выехал за стены городка, зная, что снаружи ему, вероятно, приготовили засаду. Я бы на месте крыс не упустил шанса напасть на главу Зиккурата. Лишившись предводителя, люди запаникуют, и захватить крепость станет гораздо легче. Мне как-то уже поровну, кто победит, и те, и другие не вызывали симпатии. Ни с морратами, ни с Зиккуратом не хотелось иметь ничего общего, но сотрудничества, к сожалению, не избежать. Костёр-то у клана.
Курганы изменились. Верхушки расположенных со стороны городка были разломаны, по степи раскиданы камни, трава вытоптана.
– Здесь на меня напали, – кивнул я на раскуроченный холм.
– Кир, остаёшься со мной, – приблизился к указанному кургану Алмаз. – Остальные строятся кольцом в трёхстах метрах от нас. Прах, следи за Зиккуратом, оттуда подадут сигнал о штурме.
– Принято, – чуть склонил голову маг.
– Гробовщик, при нападении на меня действуешь по обстоятельствам. Можешь помочь – помоги, не можешь – гони в Зиккурат.
– Помню-помню, – проворчал воитель, – вечером же обсуждали.
– На твою память надеяться себя не уважать. Ни одного очка в интеллект и учёность не вложил, уникум.
– Зато сильнейший твой боец, – демонстративно, будто невесомой палочкой, Гробовщик взмахнул тяжеленной палицей. – И по сопротивлениям покрепче тебя буду, не в обиду сказано, командир. А память… подумаешь, лица плохо запоминаю. Оно воину ни к чему.
– Не только лица, – отметил Серый.
– Чего сказал? – Рыкнул воитель, обернувшись.
Мой бывший «гид» благоразумно промолчал.
Разведчики поднялись на курганы, воины и маг рассредоточились, слаженно отступив. Я держался рядом с кланлидом. На него, конечно, нацелен удар морратов, но вместе с тем он мой шанс на выживание.
– Доктор написал, что ты юристом работал, – произнёс неожиданно Алмаз. – Служил в армии?
– Было дело.
– Какие войска?
– Пограничные.
Кажется, вечность минула с тех пор. Молодой был, вступительные экзамены в универ поначалу провалил, а вербовщик так нахваливал льготы при поступлении в ВУЗ после службы, что я не удержался. Полтора года пролетели чередой ярких моментов. Многому полезному за то время научился. Те знания потом пригодились. Без них я бы, вполне вероятно, уже удобрял почву где-то в Лаосе. Или, скорее всего, моя взбалмошная сестрица.
– Сюда как попал?
– Предложили принять участие в эксперименте. С детства науку люблю, вот и согласился.
– Ну-ну.
Дальнейшей беседе помешал рокот, внезапно раздавшийся из-под земли. Степь вздрогнула, химеры завертелись и закричали – тонко, визгливо, жутко. Опора под ногами скакунов мгновенно растаяла, их вопль утонул в грохоте. Я рефлекторно схватился за вожжи, падая.
Плеск, удар, дикий визг химеры, переходящий в хрип и бульканье. Из спины животного вырос толстый окровавленный шип, разорвав седло. Я приземлился удачнее, плюхнувшись в бурую жижу на дне глубокой ямы, куда мы провалились стараниями морратов. На маслянистой плёнке растекались алые пятна. К запаху вывалившихся из химер внутренностей примешивалась еле уловимая вонь разложения. Я завертелся в поисках крысиного тоннеля. Куда угодно, только подальше отсюда! Чую, скоро здесь будет жарко в прямом смысле слова.
Броня увеличивала вес, способствуя скорейшему погружению в треклятую жижу. Ноги начинало щипать, чему я не обрадовался. Волчьей ямой морраты не ограничились и придумали более действенный способ от нас избавиться. Нет, не от нас – от кланлида. Он, удивительно невозмутимый для угодившего в смертельную ловушку человека, обнажил меч, проткнул им своего умирающего вепря и шарахнул плоской стороной клинка по зловонной жиже. Лезвие оделось чернильным пламенем, дно завибрировало, вновь послышался рокот, идущий из земных недр.
– Держись ближе, – рявкнул Алмаз, проводя ладонью по мечу.
Руны на броне полыхнули ярко-красным, создав призрачную сферу вокруг кланлида. Я попробовал выдернуть ноги из трясины и разразился ругательствами. В результате моих телодвижений меня стало активнее засасывать.
Пронзивший химеру шип молниеносно изогнулся, разорвав труп надвое. Оно живое! Побуревшую кожуру пробило множество кровоточащих колючек. Щупальце змеёй бросилось к Алмазу, вставшему в боевую стойку. Трясина заглатывала и его, причём быстрее, чем меня, однако, он не паниковал. Занеся меч над собой, воин рубанул. С клинка сорвалось чёрное пламя, хлестнувшее по шипу. Щупальце отдёрнулось и бешено замолотило по воздуху, разбрызгивая жижу. Не теряющий времени кланлид ударил мечом себе под ноги. По красноватой рунической сфере пробежали стремительные языки тёмного огня, она сжалась, спрятавшись в районе солнечного сплетения Алмаза, и вдруг молниеносно расширилась. Бурая волна накрыла меня, вдавив глубже в трясину, и разлетелась клочками тошнотворной жидкости. От сильного толчка я взвился в воздух и впечатался в круглую стену вырытого морратами колодца, громкий хлопок резанул по барабанным перепонкам.