Передвигаться стало удобнее. Ручей растёкся по боковым тоннелям, под ногами больше не хлюпало, лишь нервировала белесая и радужная слизь повсюду.
– Прорываемся наружу, – прошептал Алмаз и ринулся к заполненному небесной синевой и редкими облаками проёму.
Кланлид нырнул в небо и пропал, его быстрые шаги стихли.
Пробежав последние метры, я выскочил из дыры в земле. Никогда бы не подумал, что соскучусь по злому холодному ветру и слепящему солнечному свету. Окрылённый, не сразу увидел Алмаза посреди моря раздувшихся крысиных туш. Над генералом возвышались скалами четверо сгорбленных, вставших на задние лапы великанов морратов. Вот они, командиры, подлинные Хвостоломы. От шерсти остались пучки, из многочисленных трещин на огрубевшей коже сочился гной. На уродливые головы и лапы крысы нацепили куски металлических доспехов, костлявые пальцы унизали браслетами, на заточенных когтях сидели кольца. Все четверо носили ожерелья – из золота, серебра, с самоцветами и без.
И всё же командиры крысюков казались карликами по сравнению с жирной, покрытой язвами тушей повелителя. Чудовище следило издали за разворачивающимся боем, увешанное ожерельями из позолоченных и посеребрённых черепов разных существ. Сверкали, ловя солнечные лучи, рубины и изумруды в переливающейся всеми цветами радуги костяной короне.
Крысиный король повёл мордой, безразличные белые буркалы уставились на меня. Ну, вот, босс подземелья собственной персоной. Маловато солдат в его войске. Больше, конечно, чем у Зиккурата. Однако крысы обученным бойцам не противники, тут количеством задавить не получится. Топовых юнитов у морратов всего несколько, судя по собранной под стенами толпе. Хотя, не исключено, что вожак подготовил сюрпризы клановцам. Пока его позиция выглядела невыгодной. Путь назад ему вскоре отрежут, и он окажется в западне. От ворот скакали, выставив копья, всадники, чьи плащи развевались на ветру языками тьмы. Ударная конница прямо, точнее, «химерница». Со стороны курганов растянулась по степи цепочка разведчиков и отборных воинов в тяжёлой броне. Крысюки застряли между молотом и наковальней.
Громкий хлопок сопутствовал багряно-чёрной ударной волне, распространившейся от воткнувшего меч себе под ноги Алмаза. В воздух взметнулись десятки охваченных чернильным огнём крысиных туш, очистив место вокруг кланлида на несколько метров. Море морратов всколыхнулось и вновь надвинулось на человека. Командиры Хвостоломов покачнулись, двое из них развернулись к приближающимся от курганов всадникам, двое проворно кинулись обходить Алмаза. Заметивший манёвр крыс кланлид поразительно высоко подпрыгнул и, приземляясь, повторно шарахнул ударной волной. Предчувствующий скорое столкновение крысиный король приподнялся, воздел передние лапы и издал крик, подобного которому мне не приходилось слышать, полурёв-полувопль, оглушающий и нагоняющий страх. Моррат опустился на четыре лапы, сомкнул торчащие из пасти резцы, готовясь встретить окружённого алеющей рунической аурой Алмаза.
Хруст костей, хлопки ударных волн пропали, я не слышал ничего кроме монотонного звона. Коснулся ушей, посмотрел на пальцы. Кровь. Что за… Неужто конец?..
Над стеной выстроился ряд клановых лучников. Стрелы бесшумно ушли к целям. Миг, и скачущие от ворот химеры с всадниками начали падать под обстрелом.
Глава 8
На тёмно-сером потолке играли жёлтые и красные сполохи от светильников, напоминавшие огни Зиккурата, окутанного дымом пожара. Несмотря на хаос сражения, Серый сумел вытащить меня с поля боя. За стенами ещё продолжалась битва, как и в городке, запруженном вылезшими из шахт морратами, а разведчики уже собирали раненых и несли лекарям под руководством Виктора Георгиевича.
Вчерашнее сражение плохо запомнилось, хотя образы изувеченных людских тел, валявшихся вперемешку с трупами чудовищных крыс, навсегда отпечатались в памяти и заботливо навещали во сне. Я просыпался и лежал, глядя в потолок. Прислушивался к звенящей тишине, накрывающей меня ватным одеялом. Старался не двигаться – малейшее движение вызывало тошноту, а мир принимался отплясывать брейкданс. Неглубоко дышал, принюхиваясь. Ароматы благовоний смешивались со зловонием гниющей и горелой плоти, мочи и группой совершенно незнакомых запахов.