Аптечка помещалась в ящике, смахивающем на толстую книгу, и состояла из бинтов, иглы с клубком грубой нити, дополнительной дозы обезболивающего «льда» и бутылочки полынной водки. Не абсента, как некоторые могли подумать, а напитка, по крепости мало отличимого от деревенского самогона. Пах местный аналог букетом степных трав и был донельзя горьким. Попробовав ради интереса с разрешения Висельника, я тут же выплюнул.
– Вот вам и дезинфицирующее средство, и анестетик, и очиститель организма от скапливающихся ядов, – просвещал командир. – Просто так пить запрещено, в больших количествах мигом разъест желудок, а язву вам без денег лечить никто не собирается. Тем более, за пьянство вылетите пробкой из рыскарей. Уяснили?
Бойцы закивали, раздалось набившее оскомину «так точно».
– Вопросы? Нет? Альберт, хочешь спросить о чём-то?
– Жить нам где? В казармы нас не пустят, ночлег на постоялом дворе не бесплатный.
– Не ко времени вопрос, однако, отвечу. Видишь вон то длинное одноэтажное здание на том краю улицы? Это бараки рыскарей. Заселимся туда, вернувшись с задания. Там, конечно, поначалу мешают спать вши, сено заместо постелей, лежать на полу приходится, зато бесплатно. Комнаты благоустраиваются за ваш счёт. Каждый боец – кузнец своего счастья и создатель собственного домашнего уюта. Заработав, купить мебель и избавиться от паразитов не проблема. А заработав хорошо, желающие переселятся в гостиницу. Кирилл! За мной.
– Куда, товарищ командир?
– К костру. Стезю выбирать я за тебя буду?
Глава 14
Метка Присносущего Пламени жутко чесалась под одеждой, и я постоянно непроизвольно тянулся к груди, но, вспоминая предупреждение Висельника, отдёргивал руку. Как гласила «легенда», касаться ожога, изображающего закручивающийся вихрем язык пламени, нельзя, чтобы не нарушить подстраивающееся под энергетическую структуру носителя магическое хранилище душ. Подстройка продлится несколько суток, и в эти дни мыться и дотрагиваться до метки строго противопоказано. Сломанная, она не только не станет поглощать эссенцию души, остающуюся в каждом существе, но и грозит вредом моему без того мизерному здоровью.
Процедура получения покровительства прошла почти буднично. У костра перерождения я выбрал стезю медиума, иначе называемого охотником на призраков. Перед её активацией передо мной возникла огненная табличка с вопросом, принимаю ли Присносущее Пламя в качестве единственного покровителя и соглашаюсь ли служить ему верой и правдой. Едва мысленно согласился, как грудь обожгла боль, а вопрос сменился сообщением о принадлежности к фракции огнепоклонников и получении благословения – постоянного двухпроцентного бонуса к опыту и выносливости. Стезя также порадовала. Я прочёл содержание следующего сообщения:
«Вы ступили на путь охотника на призраков и обрели способность наносить бестелесным созданиям полный урон любым оружием. Для овладения новыми умениями или развития имеющихся преподносите покровителю эссенцию души, собранную с павших врагов. Чем больше подношений, тем больше умений вам откроется».
В древе навыков висели серые пиктограммы с вопросительными знаками. Медиумов в Зиккурате не было уже давно, спросить некого, какие сюрпризы подготовила система. Разве что Библиотекаря, у него где-то завалялась методичка о духобоях, составленная непонятно куда пропавшим первым клановым магом.
Ворота позади гулко захлопнулись. Впереди расстилалась неприветливая степь. Травы колебались под напором ветра, продувающего насквозь, горизонт бугрился холмами и курганами. Иглы лучей, пронзающих нагромождения сизых облаков, не вселяли надежду на благополучный исход.
Стиви поёжился под плащом. Выпуклый круглый щит за спиной придавал ему сходства со вставшей на задние лапы черепахой, неуклюже держащей арбалет и несущей над горбом большущий свиток – свёрнутое одеяло на самом деле. Я нёс оружие на плече, будто привычную палицу, на поясе в прямоугольном футляре тарахтели два десятка болтов. Больше выдавать отказались, посоветовав закупить у ремесленников. Надеюсь, нам не встретится ничего такого, на что придётся истратить весь боезапас.
Нижнюю половину лиц мы перевязали платками, чтобы не дышать пропитанным запахом разложения воздухом и не ловить поднятую ветром пыль.