Мне хочется спросить его, и, кажется, он чувствует мой вопрос, потому что засовывает руки в карманы и переминается с ноги на ногу. Рок, пожалуй, тоже ощущает это, поэтому прижимает меня крепче к своему боку и целует в макушку. Другие парни за столом, где сидел Брикс, удивлённо смотрят на нас. Это из-за меня? Или же их внимание привлекло открытое проявление привязанности Рока? Несомненно, они видели его с другими женщинами раньше?
— Присоединишься к нам, През? — спрашивает один из них.
Он высокий и широкоплечий, вьющиеся светлые волосы достигают края его челюсти, у него острый нос и сексуальная щетина.
— Проспект помогает Трин с завтраком, — проинформировал нас парень пониже ростом и чуть менее мускулистый, чем остальные.
Рок кажется смущённым. Ему уже неловко, что его видят со мной?
Но потом он вытягивает стул и предлагает мне сесть. Мужчины снова странно смотрят на него. Рок подтаскивает второй стул ближе к моему и падает на него. Даже устроившись на разных стульях, мы прикасаемся друг к другу практически по всей длине предплечий и бёдер. И я абсурдно счастлива.
Хотя мне всё равно не удаётся насладиться моментом. Высокая роскошная блондинка появляется из кухни с подносом еды. Она одновременно и прекрасная, и милая. Внезапно я чувствую себя старой морской ведьмой. Запустив руки в волосы, я пытаюсь превратить их в нечто менее неряшливое.
— Эй, Рок-н-Ролл, — выкрикивает она с ухмылкой.
— Привет, Тринити. Ведёшь себя как следует? — спрашивает Рок.
— Никогда.
Она останавливается и расставляет тарелки перед каждым из парней. Когда последняя тарелка оказывается на столе, мощный блондин, который больше похож на Викинга-воителя, дёргает её к себе на колени и оставляет на её щеке влажный поцелуй. Она хихикает и отбивается от него, но затем фокусируется на Роке.
— Чего бы тебе хотелось, Рок?
Его ладонь накрывает мою и сжимает, тем самым привлекая внимание девушки ко мне.
— Ой, привет. Я Тринити, — она машет мне несколькими пальцами, пока слезает с колен Викинга.
— Привет, я Хоуп.
— Ну, что я могу для вас сделать?
Её рот подёргивается в нервной улыбочке, и мне становится плохо из-за того, что я заставляю её чувствовать себя некомфортно. Я смотрю на то, что уминают ребята — яйца и гора бекона — и у меня в животе урчит.
— Есть что-нибудь из сухих завтраков? Кукурузные хлопья, рисовые шарики? Или что-то такое? — я начинаю отодвигать стул. — На самом деле, я могу пойти…
Рок сильнее стискивает мою руку, когда тянет назад:
— Всё в порядке, Хоуп. Ты мой гость, — Тринити сейчас на пути к абсолютной панике. — Тринити, принеси мне то же самое, что и у них, Хоуп — её завтрак, ещё два стакана воды, пожалуйста, — указывает Рок.
Она кивает, но ничего не говорит, просто быстренько убирается назад на кухню. Я даже не уверена, как на это реагировать.
— Ты ведь знаешь, как она получила имя Тринити? (прим.: «Trinity» с англ. «троица»). Все три дырки…
— Роф! Какого хера? — рычит Рок.
Викинг скользит в мою сторону виноватым взглядом:
— Извини, Хоуп.
Парень рядом с ним давится от смеха, когда протягивает мне руку:
— Прости нашего президента за сраные манеры. Я Сказочник.
Рок ворчит в ответ:
— Она знает имена нужных людей.
Я кратко пожимаю его протянутую руку.
— Приятно познакомиться, Сказочник.
Брикс мотает головой и задерживает на мне свой взгляд.
— Рок рассказывал, что фреска в передней комнате — твоя работа. Она действительно впечатляющая, — произношу я, пытаясь завязать нормальную беседу.
Это правильный ход, потому что лицо Брикса озаряется. Он закатывает рукав, чтобы показать мне татуировку на бицепсе: мини-версию рисунка на стене. Я не могу удержаться и, наклонившись вперёд, провожу пальцами по линиям.
— Вау, она потрясающая, — он кажется шокированным моим прикосновением, так что я отдёргиваю руку. — Прости.
— Нет, всё в порядке.
И мы снова возвращаемся к странному поведению.
Тринити залетает в комнату, ставя передо мной огромную семейную коробку кукурузных хлопьев, миску и галлон молока (прим.: мера объёма в английской системе мер, соответствующая от 3,79 до 4,55 литра (в зависимости от страны употребления). Американский галлон равен 3,79 л).
— Господи Боже, Трин, сколько, думаешь, она съест? — бормочет в её сторону Роф.
Рок изгибает бровь, но нет ни единого шанса, что я позволю ему усложнять жизнь этой девочке. Она, наверное, уже ненавидит меня.
— Всё нормально. Спасибо, Тринити. Я голодна.
Она одаривает меня благодарным взглядом и снова исчезает на кухне.
Занимаю руки, насыпая хлопья в тарелку, потому что я не врала — я действительно хочу есть.
— Так что, Брикс, как обстоят дела с детьми?
— Прекрасно. Сью наконец-то сдалась. Но, если она снова начнёт это дерьмо, я хочу, чтобы ты о нём позаботилась.
Рок напрягается рядом со мной, но молчит.
— Я действительно не…
— Теперь это безопасно. «Вайперы» в грёбаном г…— начинает Роф.
Кулак Рока впечатывается в стол, отчего моя тарелка с хлопьями дрожит:
— Ты под сраным кайфом?
— Что? Она не знает? — он вскидывает подбородок в мою сторону.
Вокруг меня разверзается ад, а я не понимаю причину.
— Знаю что? — спрашиваю я.
— Ничего, — рычит Рок.
Роф смотрит на Сказочника и Брикса, но они оба качают головами.
Я внезапно теряю аппетит.
Рок.
Я собираюсь прикончить Рофа. Это позор, потому что мы уже долгое время являемся братьями, но сегодня утром этот ублюдок хочет встретиться со своей смертью. Может, мне врезать кулаком по его горлу, чтобы он, блядь, наконец заткнулся?
Мы заканчиваем наш завтрак в тишине. По крайней мере, я. Хоуп излучает смятение и едва ли ест. Да, за это я надеру Рофу зад.
Моя девочка поняла, что сегодня утром здесь что-то происходило. Именно поэтому я не решался сесть и разделить трапезу с этими засранцами. Я, может, и доверил бы им свою жизнь, но нихрена не доверяю им рассказывать то дерьмо, которое моя женщина ещё не готова услышать.
Когда я заканчиваю, Хоуп похлопывает меня по руке.
— Мне нужна моя машина, — мягко произносит она.
Чёрт. Я ещё не готов отпустить её. Увидев, с каким возбуждением она изучает тату Брикса, я с нетерпением ждал, когда мы поднимемся наверх, чтобы она занялась моими. Может, своим языком вместо пальцев.
— Должна быть перед домом, куколка, — Хоуп поджимает губы, и я чувствую, что она думает о самом худшем. — Я не знал, куда мы в итоге попадём прошлой ночью, поэтому подумал, что здесь для неё самое безопасное место.
Хоуп с благодарностью принимает мой ответ:
— Сбегаю наверх и захвачу свою обувь.
Она вертит своей босой ногой рядом с моей, и внутри себя я благодарю Будду за то, что она не злится на меня. Хочу быть джентльменом и сказать ей, что пойду и сам всё принесу, но нет ни единого грёбаного шанса, что я оставлю её на милость этих подонков:
— Я пойду с тобой.
Но она уже встала:
— Я знаю дорогу. Сейчас вернусь.
Мне нужна минутка с Рофом, но я не могу решиться отпустить её бродить по дому без сопровождения. Не то чтобы ей кто-то навредит, но я не хочу, чтобы кто-то из парней подумал, что она доступна для секса.
— Если наткнёшься на кого-то, смело говори, что ты со мной.
Она странно на меня смотрит, но потом наклоняется и целует меня в щёку. Это самый сладкий поцелуй, когда-либо мной полученный, и на мгновение я ошеломлён. К тому моменту, как я открываю глаза, она уже выходит за дверь.
Роф считает, я не замечаю, как он пытается улизнуть.
— Сядь на место, говнюк, — он опускается на стул. — Что за вечная херня с тобой творится?