– Да, расскажи, – поддержал Дмитрий.
Александр молчал.
Татьяна была краснее свеклы.
– Даша, мне было тогда лет семь. Там было полно девочек, кроме меня.
– Да, но все смотрели тебе в рот, – хихикнула Даша, любовно глядя на сестру. – Умнее нашей Тани никого не было. И такая хорошенькая! Круглые, как пуговицы, глаза, веснушки и белые волосы! Словно солнечный лучик! Старушки то и дело ее тискали, целовали, совали конфетки.
– Только старушки? – бесстрастно осведомился Александр.
– Сделай колесо, Таня! – попросил Дмитрий, обняв ее за талию. – Покажи, что ты умеешь.
– Немцы в Минске, – пролепетала Татьяна, пытаясь не смотреть на Александра, растянувшегося на боку. Он опирался на локоть и выглядел таким… легкомысленным, давно знакомым.
Знакомым и в то же время недоступным и недостижимым.
– Забудьте вы о войне хоть на минуту! – досадливо бросил Дмитрий. – Это место создано для любви.
– Давай, Таня, я хочу видеть это знаменитое колесо, – тихо вставил Александр, садясь и закуривая.
– Ты же никогда мне не отказывала, – настаивала Даша.
Но сегодня ей хотелось отказать.
Она вздохнула и встала.
– Ладно. Хотя ни одна королева не стала бы делать колесо перед подданными.
Сегодня на ней был простой розовый сарафанчик. Отойдя на несколько метров, она спросила:
– Готовы?
И даже с этого расстояния увидела, как Александр пожирает ее взглядом.
– Смотрите! – велела она, выставив вперед правую ногу. Упала на правую руку, описала телом идеальную дугу, оперлась на левую, потом на левую ногу и, не останавливаясь, не переводя дыхания, с летящими светлым облаком волосами перевернулась еще раз, еще, еще, покатилась по прямой траектории, на зеленой траве, к Большому дворцу, к детству, прочь от Даши, Дмитрия и Александра.
И когда шла назад, раскрасневшаяся, растрепанная, сумела наконец позволить себе взглянуть на него. И увидела все, что хотела увидеть.
Даша, смеясь, повалилась на Александра.
– Ну, что я тебе говорила? У нее куча скрытых талантов!
Татьяна опустила глаза и уселась на одеяло. Дмитрий принялся растирать ей спину.
– Так, Таня, сколько еще сюрпризов у тебя в запасе?
– Это все, – сухо сообщила она.
Немного спустя он спросил:
– Девушки, что такое, по-вашему, любовь?
– Что?!
– Что такое любовь? Как бы вы ее определили?
– Дима, вряд ли это интересно, – возразила Даша, улыбаясь Александру.
– Это всего лишь вопрос, – не унимался Дмитрий, прильнув к бутылке. – Вполне уместный для воскресного дня и такого пейзажа.
– Я не знаю, Александр, стоит ли мне отвечать? – спросила Даша.
– Если хочешь, – пожал тот плечами.
Татьяна подумала, что одеяло слишком мало для четверых. Она сидела, скрестив ноги, Дима лежал на животе, а Даша прижималась к Александру.
– Ладно. Любовь – это… Таня, помоги мне.
– Даша, ты сама ответь.
Татьяна не добавила, что у Даши в отличие от нее достаточно опыта в этой области.
– Хм-м… любовь – это когда он обещает прийти и приходит. Когда опаздывает, но при этом извиняется. Когда не смотрит ни на одну девушку, кроме меня. – Она подтолкнула локтем Александра: – Ну как?
– Все верно, Даша, – кивнул он.
Татьяна кашлянула.
– Как! Тане не понравилось? – удивилась сестра.
– Нет-нет, все в порядке, – с шутливым сомнением ответила Таня.
– Ах ты, бессовестная! Я что-то пропустила?
– Нет, Даша. Но мне кажется, что ты описала, как должно быть, когда любят тебя. – Она помолчала. Никто не возразил. – Любовь – это то, что даешь ему ты. Не то, что он дает тебе. Разве это не так? Видишь разницу? Или я полностью не права?
– Совершенно, – улыбнулась Даша. – Что ты в этом понимаешь?
– Танечка, а что такое любовь в твоем понимании? – осведомился Дмитрий.
Татьяна растерянно озиралась, чувствуя, что попала в ловушку.
– Таня! Скажи, что такое любовь? – повторил Дмитрий.
– Да, Таня, скажи, – вторила Даша, – что такое для тебя любовь? – И, не дожидаясь ответа, весело продолжала: – Для Тани любовь – это когда ее оставляют в покое на целое лето и не мешают читать. Это возможность спать допоздна. Это любовь номер один. Любовь номер два – это крем-брюле, нет, ЭТО любовь номер один. Скажи же, Таня, если тебе дадут все лето читать, спать до полудня и есть каждый день мороженое, это и есть истинное блаженство. Любовь – это… о, я знаю, деда! Вот где великое чувство! И этот дворец. Глупые анекдоты и, конечно, Паша, он уж определенно главная ее любовь. Любовь – колесо в голом виде! – со смехом восклицала Даша.