— Конечно, — сказал он. — Они постоянно пытаются вернуться сюда. Разве светлые эльфы не показались тебе немного воинственными?
Я, молча, кивнула. Поражение стрелой моего мужа, как только мы прибыли, казалось, соответствовало определению «воинственные».
Локи вздохнул и потянулся.
— Около тысячи лет назад темные эльфы нашли путь назад в Альвхейм. Тайный путь. Сотни лет они сражались, и светлые эльфы все еще не могли найти проход темных эльфов. Они не могли остановить вторжение.
Я почувствовала, к чему все идет.
— Пока ты не предложил свою помощь.
Он кивнул.
— За цену. Как я уже сказал, я выбирал это место очень тщательно.
— Значит, светлые эльфы дали тебе это место. А ты, что им дал?
— Я закрыл проход, — сказал он. — С воротами, в некотором роде. И я привязал врата к физическому артефакту, который оценили бы светлые эльфы. Большой люминесцентный кристалл. Они любят такое дерьмо.
— Но они стреляли в тебя из лука?
— Именно. Похоже, Асадор больше не соблюдает наше соглашение. — Он пожал плечами. — Но он, должно быть, чего-то хочет от меня. От нас обоих. Иначе он просто бросил бы нас в свои крайне неприятные подземелья.
С минуту я молчала, глядя на лицо мужа в колеблющемся свете, исходящем от тумана водопада.
— Как вообще темные эльфы нашли этот проход? — спросила я.
Локи только улыбнулся.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
— Так каков наш план? — спросила я.
Был поздний вечер, и мы ели вместе в густом, насыщенном свете, струящемся через окна хижины. Сверкающие тарелки Вал-Холла появились как раз в тот момент, когда солнце начало опускаться к океану. Сегодня вечером они были нагружены толстыми стейками, вареной молодой картошкой и мягким печеньем. Изящные деревянные миски были наполнены салатной зеленью.
Локи поднял бровь и осушил свой кубок с медом. Кубок снова наполнился, как только он поставил его на стол.
— Ты всегда считаешь, что у меня есть план, — сказал он, в его бледных глазах плясал огонек в вечернем свете.
Я откинулась на спинку стула, улыбаясь ему.
— Светлые эльфы не очень-то доверчивы, — сказал он, поднимая вилку. — Вот почему мне было недостаточно закрыть вход. Они хотели что-то взамен, что-то, что они могли бы сохранить. Что-то, на что они могли смотреть.
— Отсюда и кристалл, — сказала я.
— Отсюда и кристалл. Но кристалл — это в основном стекло. А стекло довольно хрупкое. — Он улыбнулся. Это была не особенно приветливая улыбка.
— И если кристалл разобьется…
— Тогда ворота снова откроются, и хаос разразится по всему Альвхейму. Я совершенно уверен, что темные эльфы следят за своим тайным входом, готовясь к еще одному шансу вернуть себе это царство.
— Так, где же кристалл?
Локи пожал плечами, его волосы упали ему на лицо.
— Понятия не имею. Предполагаю, что он где-то во дворце Асадора.
Я потянулась через стол и откинула его волосы назад. Локи взял мою руку в свою и поцеловал внутреннюю сторону запястья. У меня перехватило дыхание, когда наши глаза встретились. Я вдруг перестала особенно интересоваться ужином.
— Неплохой план, — сказала я. — Мы найдем кристалл и разобьем его…
— Мы развяжем ад, — сказал он, отпуская мою руку. — Теперь я не сомневаюсь, что у Асадора есть свой план. Но у меня есть преимущество.
— В чем преимущество? Какое преимущество?
— Моя дорогая, у меня есть ты, — сказал он, поднимаясь на ноги.
— Как это может быть преимуществом?
— Достаточно планов, — сказал он, предлагая мне руку, когда я встала со стула. Я приняла ее, и он притянул меня ближе, прижимая к своей груди. — На тебе слишком много одежды для медового месяца, — прошептал он, и по моей коже побежали мурашки, когда платье исчезло.
Я улыбнулась, прижимаясь к нему бедрами.
— Теперь ты слишком одет, — прошептала я, обводя губами изгиб его шеи.
Я почувствовала, как затряслась его грудь, когда он засмеялся. Но он колебался, наблюдая за мной с необычной интенсивностью, горящей в его голубых глазах.
— В чем дело? — спросила я.
Он наклонился так близко, что я почувствовала прохладную кожу его щеки.
— Хочешь попробовать что-нибудь другое? — прошептал он. Его дыхание на моей шее заставило кожу покалывать, когда его руки пробежались по моей спине.
Что-то другое. Я вздрогнула. Он — двухтысячелетний оборотень, Бог-Обманщик.
Это может означать буквально все.
Я пожала плечами в его объятиях.
— Конечно, — ответила я. — Медовый месяц, верно?
Его глаза танцевали, а потом он поцеловал меня, медленно и глубоко, в течение долгого времени. Мое тело покалывало рядом с его, дрожа и трясясь, когда его руки двигались по моим бедрам. Я понятия не имела, что он делает, но его язык и губы так отвлекали, что мне было все равно.