Причин для беспокойства не было, но все-таки… Все-таки в ее душе подспудно закопошилась тревога.
Заметив, что Маде наблюдает за ней, Эмбер взяла себя в руки и улыбнулась.
Попрощавшись с обеими массажистками, она вместе с Маде пошла к ожидавшему их в машине Кетуту.
Эмбер решила не рассказывать Джейку о встрече во дворе храма. Ведь это был их последний день на острове, конец медового месяца… Завтра они улетают в Англию к новой жизни, к супружеству…
И вдруг все прояснилось, словно она прочла подноготную поведения Джейка.
Ей стало ясно, почему ее охватило чувство паники, когда старая массажистка беседовала с Джейком на непонятном языке.
Эмбер даже не ощущала толчков грузовичка.
Отчего же она не смогла выстроить все факты раньше? Ведь Джейк ни разу не упомянул о женитьбе, пока старая островитянка не сообщила ему потрясающую новость. До этого он относился к ней дружелюбно, но не более того.
А когда пальцы опытной массажистки открыли ее тайну и она известила его об этом, он побледнел, вскочил и убежал из комнаты. После его возвращения все вдруг переменилось. В течение нескольких часов взаимоотношения между ними стали совсем другими. Тогда она не придала значения всем этим фактам.
Эмбер хладнокровно перебирала в мыслях калейдоскоп событий последних дней. Письмо дяди, в котором он напоминает Джейку, что не в его интересах было расстраивать помолвку Эмбер и Саймона. Поэтому Джейк и не сообщил ей содержания письма. Вероятно, он был огорчен…»
И всего несколько часов спустя старая повитуха показала ему выход из положения: вот и еще одна женщина с готовым ребенком… И Джейк понял, что действовать надо быстро. Ничтоже сумняшеся он бросает ее на волшебный ковер иллюзорной страсти. И даже тот факт, что Джейк пожелал использовать регистрационную лицензию для заключения брачного союза, приобрел теперь зловещий смысл. Ему было срочно необходимо жениться на ней, прежде чем она поняла, что болтовня об отказе от дедушкиного наследства всего лишь ложь.
Такая же, как и все остальное. Джейк снова обманул ее.
Взглянув трезвым взглядом на последние события, она расставила их по своим местам. Единственное, что не вписывалось в общую картину, была ее любовь к нему.
Сидя в грузовичке, едва сдерживая слезы, Эмбер старалась скрыть от Маде, как она опечалена. Джейк тоже не должен заподозрить ее прозрения, иначе он снова начнет лгать, а для нее это невыносимо и небезопасно. Джейк умеет достигать своей цели – даже дядя и тот ему поверил.
Да и ей самой так хотелось бы верить ему.
Самолет должен был вылететь в восемь утра, но вылет задерживался на два часа, и, когда наконец машина взмыла ввысь, нервы Эмбер были на пределе.
Даже во время полета она не успокоилась. Эмбер решила ничего не говорить Джейку, пока они не перелетят из Сингапура в Англию.
Кто знает, вдруг Джейк вытащит ее из самолета? У него везде есть друзья…
Она будет чувствовать себя еще более одинокой. Ее паспорт теперь уже лежал в ее сумочке, но Эмбер хорошо знала своего спутника и непредсказуемость его поступков. Как только самолет возьмет курс на Лондон, она поверит в свою свободу.
Ее свобода. Эти слова звучали мрачно, будто за ними маячила пустота.
Какая польза в свободе, если ты одинока и можешь лишь грустить и сгорать от любви к тому, кто заслуживает ненависти? Воспитывать ребенка, который будет напоминать своего отца…
И все же она не жалела о том, что станет матерью. Если Джейк и не будет ей принадлежать, то по крайней мере возле нее всегда будет напоминание о том, что их объединяло. Вернее, ей казалось, что объединяло… Существо, состоящее из их плоти и крови, их ребенок…
На мгновение она представила себе темноволосого малыша, который бежит ей навстречу из леса. Его темные глаза глядят на нее с любовью… Слезы подступили к горлу, слезы, которые не могло вызвать предательство Джейка.
Она улыбнулась.
Это лучше, чем месть.
Медленно ползли минуты, и Эмбер заставляла себя держаться спокойно. Она немного поела, хотя пища казалась ей безвкусной. Пусть ее попутчик думает, что она сожалеет о том, что их медовый месяц уже закончился, и поэтому у нее дурное настроение.
Впрочем, Джейк тоже был не в своей тарелке, и, когда она поймала на себе его взгляд, выражение его глаз, казалось скорее оценивающим, чем озабоченным. Вероятно, сидит как на иголках, размышляя, удастся ли ему на этот раз выиграть в столь азартной игре.
Интересно, что произойдет, если она согласится принять участие в его коварных планах? О, если бы она могла забыть о том, что знала!.. На мгновение эта мысль привлекла ее. За последние дни она ощутила вкус к исполнению роли жены Джейка Фаррелла. Только он мог пробудить в ней страсть, увлечь ее в неведомый мир…
Потому что она любила его, что бы ни случилось, какую бы ложь он ей ни преподнес, она все равно любила его, и к тому же он был отцом ее ребенка;
Отчего же тогда не закрыть глаза на то, что она знала, и не принять предложенное ей счастье? Пусть Джейк ее не любит, но он будет с ней ласков в его интересах относиться к ней хорошо. И может быть…
Может быть… Эмбер вспомнила его слова в тот вечер, когда он прилетел на Бали: «Добро и зло – две стороны одной медали, и большинство людей являются своеобразным коктейлем…» Сможет ли та маленькая привязанность с его стороны перерасти в любовь? Она вспоминала его слова, взгляды. Все это было притворством?..
И хотя подобные мысли вызывали учащенное сердцебиение, Эмбер заставила себя успокоиться. Во всяком случае, она сможет вырастить ребенка без материальной поддержки, не мучая себя ложными надеждами.
Когда она однажды пренебрегла его предательской ложью, Джейк Фаррелл окончательно потерял стыд и совесть. Все его слова были пронизаны лицемерием.
Они пролетели Джакарту и Сингапур, а Эмбер все выжидала. С каждым часом ей становилось все труднее объясниться с ним. Она боялась, что Джейк постарается ее переубедить.
Эмбер то дремала в кресле салона, то читала, но мысленно готовилась к аргументированному разговору. Она провозгласит свой вердикт, глядя ему в глаза, и сообщит свою ложь.
Когда длинный день был уже на исходе, пришло время рискнуть – ведь оставалось лишь несколько часов до приземления в аэропорту Хитроу.
– Джейк, я должна кое-что тебе сообщить.
В ее голосе звучали нотки отчаяния, и он взглянул на нее с тревогой.
– Что такое, Тигровый Глаз?
То, что он назвал ее детским прозвищем, полоснуло по сердцу словно ножом, но она продолжала через силу гнуть свою линию.
– Джейк, я знаю, почему ты так поступаешь, – выпалила она напрямик. Ну вот, самое страшное позади… – Я имею в виду венчание. Но я с этим не согласна: ты меня не любишь, а меньшее меня не устраивает. Как забавно, правда? Ведь ты сам меня этому обучал.
Джейк глядел на нее как на умалишенную.
– Какого черта ты там еще придумала? Ты ведь знаешь, почему я так поступаю. Я не делаю из этого тайны. Все очень просто: я тебя люблю, ты любишь меня, и мы поженимся, как только прибудем в Англию.
– Нет! – воскликнула она. – Нет, Джейк, я не выйду за тебя. Ты меня не любишь по-настоящему. Тебе просто нужна жена с ребенком… А я – тут как тут. Я понимаю, почему ты на это пошел, и не осуждаю тебя. Но это плохо, Джейк, видишь ли, я знаю… – Она бормотала, едва отдавая отчет своим словам. – Мы и без тебя проживем, малыш и я. Дедушка Мэтью оставил мне приличное содержание. Ты помнишь?
– Я помню только, ты говорила, что любишь меня, Эмбер. – Его лицо исказилось страданием, и она заколебалась. Впрочем, она знала, какой он настойчивый; ей нельзя сдаваться… Его голос зазвучал резко, словно удары молота:
– И, кроме того, женщина, ты говоришь чушь. Ты, наверное, запамятовала, что ничего не сказала мне про ребенка, пока я не сделал тебе предложение. Если бы я был таким отъявленным негодяем, то не стал бы покупать кота в мешке.
Он посмотрел на нее с вызовом, но Эмбер выдержала его взгляд.