Внезапно Амбер задумалась, каким этот день был для него. Ведь он работал, наверное, без передышки, пока на него не надели свадебный наряд. Во время свадебной церемонии Харун поцеловал ее руку, с улыбкой погладил по щеке. Он играл перед всеми роль влюбленного жениха. А потом вновь занялся делами.
Остановится ли он когда-нибудь?
Говорили, что он не ведал страха в бою, отважно бросался в гущу битвы. Может быть, как и Фади, он хотел таким образом избавиться от нее?
Амбер ненавидела его. Ненавидела эту кровать… и больше не могла выносить столь постыдную ситуацию.
Вскочив с кровати, девушка направилась в ванную. Сбросив дурацкое неглиже, она встала под душ и принялась смывать макияж.
Кожу на лице она терла так сильно, что из глаз полились слезы. Нет, Харун никогда не увидит ее слез.
Для него она всегда будет гордой принцессой, невозмутимой и величественной. И когда-нибудь он приползет к ней на коленях, черт возьми, будет умолять ее…
Если бы только она могла поверить в это…
Глава 3
– Моя госпожа, господин Харун желает видеть вас!
Вздрогнув, Амбер уронила бумаги, которые держала в руках, и уставилась на горничную Халалу. Не веря своим ушам, она судорожно перевела дыхание.
Наверняка все женщины во дворце взволнованы… и у всех вспыхнула надежда.
Амбер будто слышала, как перешептываются слуги: «Он когда-нибудь ляжет с ней в постель?»
Щеки девушки вспыхнули от стыда. Однако, взяв себя в руки, она распорядилась:
– Проводи сюда моего мужа и оставь нас. Надеюсь, мне не надо напоминать, что произойдет, если нас будут подслушивать, – строго добавила она, обращаясь к своему маленькому двору.
Женщины послушно кивнули.
Когда комната опустела, Амбер разгладила платье, поправила прическу. Сердце ее бешено билось, подступив к самому горлу. Чего он хочет? Как жаль, что у нее нет времени надеть свой лучший наряд…
Харун вошел – высокий, широкоплечий, с кожей цвета меда. Амбер давно привыкла к тому, что муж ее всегда спокоен и серьезен, однако сегодня его красивое лицо с ямочкой на подбородке будто светилось изнутри, а зеленые глаза живо блестели. В этот момент его сходство с Алимом было особенно заметно.
– Доброе утро, Амбер, – сказал он, едва взглянув на нее.
«Ему все равно, как я одета, – возмущенно подумала она. – Но ведь о другом глупо мечтать. Кстати, почему это до сих пор меня волнует?»
Зачем отец заставил ее выйти замуж за этого… этого робота? Он не мужчина. В нем нет ничего человеческого… по крайней мере, если дело касается ее. Что до других женщин, Харун вел себя с ними как настоящий мужчина. До нее доходили слухи об этом.
Подавив вспышку гнева, Амбер гордо взглянула на мужа.
– Вам что-то понадобилось, мой господин? – Тон ее был таким же холодным и невозмутимым, как и у него. – Должно быть, какое-то важное дело привело вас сюда, ведь вы за три года ни разу не заглянули в мои покои.
Харун взглянул на нее, и глаза его вспыхнули.
– Если уж говорить начистоту, дорогая жена, мы оба знаем, что у меня нет желания посещать вас, начиная с нашей брачной ночи.
Щеки Амбер стали пунцовыми, когда она вспомнила эту ужасную ночь. С оскорбительной неспешностью отвернувшись от Харуна, будто ей было все равно, она произнесла, медленно роняя слова:
– Ты никогда не говоришь со мной.
Харун старался, чтобы они не оставались наедине. Его любимым местом во дворце были кабинет и секретный ход, соединявший их спальни. Только пользовался он им лишь в одном направлении: от кабинета к своей комнате. Однажды, подавив гордость, Амбер последовала за ним и попросила прийти к ней. Что за этим последовало, лучше не вспоминать…
– Разве ты не знаешь, что я постоянно занят, жена? Похоже, не надо было приходить сюда, где мне не очень рады.
Щеки ее раскраснелись так, что ей стало жарко.
– Я р-рада видеть тебя, к-конечно, – запинаясь, произнесла Амбер. – Ты мой муж.
Харун пожал плечами:
– Так говорит имам, который читает молитву.
Амбер открыла рот, потом закрыла его. Они не стали мужем и женой и никогда ими не будут. Они ни разу нормально не поговорили друг с другом – только холодные обвинения с ее стороны и упрямое молчание в ответ.
Да, она была неприветлива с ним, насмехалась, проявляя лишь формальную учтивость на людях. Но разве он не понимал, что поступала она так потому, что постоянно находилась в унизительном положении?
– Я пришел сюда не для того, чтобы спорить с тобой. – Харун посмотрел ей в глаза, и легкая дрожь пробежала по ее телу. – Алим нашелся, – сообщил он.